Сначала мы
спускались по длинной винтовой лестнице, штопором уходящей вниз, потом долго
шли по протяженному коридору с серыми каменными стенами, что были увешаны
древними портретами. Изображены на них все предыдущие стражи границ нашей
территории, ушедшие из жизни века, а то и тысячелетия тому назад.
Зрелище,
признаться, впечатляющее. Когда я разглядывал картины, мне казалось, что я
прыгал по эпохам – так отлично друг от друга, с характерными признаками своего
времени, выглядели изображенные на них мужи. Величественные чародеи давних эпох
сурово глядели на меня со стен, и, казалось, ухмылялись моему удивленному
взору. Яков Всеволодович, видимо, понимал мои чувства и не торопился, он лишь
тихо сообщил, что придет время, и я тоже должен буду повесить свой портрет. На
вопрос, могу ли я отделаться лишь крупной и четкой фотографией, он недовольно
фыркнул и категорически заявил, что ни в коем случае. Ибо только искусно
написанный портрет несет в себе одухотворенность, не способную передаться с
фотографией. А на мое заявление, что я не умею писать картины, он тихо сказал,
что это не беда, ведь неплохого портретиста можно отыскать почти в любом мире.
Наконец одолев
длиннющий коридор, мы оказались в огромной зале. И вот именно там я чуть не
закричал от изумления. По правде сказать, ожидал я совсем другого: чего-то
вроде небольшой пыльной комнатушки с удивительным свойством развивать
клаустрофобию. Но как же я ошибался!
Огромный
подвал, или скорее, подземные катакомбы с высоченным потолком (на глаз – метров
пять, не меньше), напоминал испытательный полигон для ученых века эдак
восемнадцатого. Чего там только не было!.. Столы и стеллажи, сплошь
заставленные колбами и ретортами; кипы исписанных бумаг; книги и свитки;
крупные горшки с диковинными растениями и деревьями; старинные массивные
сундуки и емкие ларчики в золотистой облицовке; богато украшенный диван (тоже
очень древний) с резными ножками; и еще куча других загадочных вещей, многие из
которых были, видимо, родом явно не из нашего мира.
Но самым
интересным из всего мною увиденного оказалась внушительных размеров
полупрозрачная сфера, парящая в полуметре над каким-то плоским камнем. Этакий
красивый сияющий шар, многогранно переливающийся сочными цветами. И лишь
подойдя ближе, я узнал в нем макет нашей родной Земли. Выглядел он поистине
фантастически – словно голограмма из футуристического фильма. Континенты,
острова, моря – все можно было отыскать на нем. Даже крупные города, такие как Нью-Йорк
или Пекин, темными пятнами выделялись на пухлых изгибах мнимой суши. Как же мне
тогда хотелось дотронуться до этого дивного шара, провести ладонью по
шероховатой поверхности материков, окунуть пальцы в прохладную воду океанов. Но
любая попытка сходила на нет, ибо Земля эта была лишь магической иллюзией,
искусно созданной моим наставником.