— Уходи, дурень! — кричали мне издали и сбоку, а еще многие
свистели и улюлюкали. — Голову ведь сложишь!
Конница противников ехала слишком быстро и уже приблизилась ко
мне. Я различал их взбешенные лица, подрагивающие усы и
развевающиеся по ветру одежды. А еще острия клинков, поднятые вверх
и вбок, готовые к тому, чтобы искромсать любого врага на мелкие
кусочки.
Если я послушаюсь моих доброжелателей и сверну в сторону, то не
факт, что успею уйти от этих ярых преследователей, потому что в
любом случае придется сбавить ход моего коня. В этот миг они меня
настигнут и порубят за пару секунд. Нет уж, если и погибать, то
хотя бы с шансом унести парочку с собой.
— Куда? — закричали мне сзади, увидев, что я, вместо того, чтобы
уходить, поскакал вперед еще быстрее. — Совсем сдурел!
Крики и свисты усилились. То ли казаки поддерживали меня в этой
безумной атаке на вражеский конный полк, то ли, что скорее всего,
насмехались над моей глупостью, загнавшей меня в такую ловушку.
Смирный хрипел, стрелой несясь по осеннему полю изо всех сил.
Так быстро я еще ни разу на нем не скакал. Оскаленные лица врагов и
морды их коней стремительно приближались, увеличиваясь с каждым
мигом. Который из них выбьет меня из седла, учитывая мою слабую
подготовку в деле конных боев?
Не могу сказать, чтобы время замедлилось, как это часто
утверждают люди, побывавшие в экстремальных ситуациях. Нет, оно
вовсе не растянулось, но все посторонние звуки: топот копыт коней,
крики людей, далекая ружейная пальба и пушечные выстрелы, все
внезапно исчезло, растворилось в сером окружающем воздухе, а передо
мной остались только скачущие на меня враги с торжествующе
разинутыми ртами и поднятыми саблями и вот на этой картинке я и был
сосредоточен в первую очередь, а все остальное вдруг перестало быть
важным. В голове воцарилась не пустота, а, наоборот, какая-то
странная концентрация на происходящем, я даже замедлил дыхание и
перестал мигать перед столкновением. Мысли тоже куда-то пропали и
остался только четкий звериный инстинкт выживания, когда тело и
разум действуют в единой связке, на пределах возможностей всего
организма.
А потом я подлетел вплотную к врагам, сжимая рукоять сабли
мертвой хваткой, и они налетели на меня и мне удалось чудом или
неким наитием отбить удар сабли ближайшего всадника. Смирный
прорвался вперед и другой моей самой большой удачей было то, что
никто из врагов, из мчащихся на меня, не захотел сталкиваться со
мной конями. Поэтому они чуточку расступились на ходу, пропуская
меня и предпочитая осыпать градом сабельных ударов, каждый по
одному, считая, что этого мне хватит за глаза, чтобы прибить.