Ладно, поздравив себя с удачным выстрелом, я бросил пустой
пистолет на землю и тут же поднял второй. Выстрел и уже следующий
всадник с криком свалился с лошади. Отлично, Виктор, отлично, не
давай им спуску!
Пораженные меткими выстрелами, трое оставшихся шуанов остановили
лошадей и принялись палить по мне из ружей. Я справедливо полагал,
что в искусстве стрельбы они уступают мне, но все равно на всякий
случай бросился на землю. Как раз кстати, еще и подберу оставшуюся
пару пистолетов.
Тут же выяснилось, что я поступил правильно. Повстанцы оказались
на удивление меткими стрелками. Их пули с легким свистом вонзились
в землю рядом со мной. Я поблагодарил небеса за то, что сообразил
спрятаться и встал снова, с двумя заряженными пистолетами в
руках.
Выхватив сабли, мои противники с криками и бранью поскакали ко
мне. Времени до столкновения с ними осталось совсем мало. Я успел
выстрелить в третьего и попал ему в голову, поскольку расстояние
позволяло не промахнуться.
Торопливо переложив последний пистолет в правую руку, выстрелил
в последний раз, но промазал. Да, и вправду говорят, поспешишь —
людей насмешишь.
Впрочем, мне, как и врагам, сейчас было не до смеха. Парочка
уцелевших вандейцев, подняв сабли, вскочила на пригорок и
приготовилась порубить меня на куски. Я увернулся от них и выхватил
свою саблю.
По большому счету, это вряд ли меня спасло. Одному пешему не
выстоять против двух конных. В отчаянной попытке спастись я
увернулся от ударов саблей и пока враги разворачивали коней,
побежал в густые кусты неподалеку. Может быть, там удастся улизнуть
от них?
Но нет, шуаны слишком разозлились на меня из-за ранений
товарищей. Когда я несся со всех ног к кустарнику, за спиной
послышался стук копыт и насмешливые крики на французском. Я
худо-бедно уже начал понимать этот мелодичный язык с прононсом и
догадался, что преследователи предлагают не торопиться, все равно
не успею.
Не послушавшись их, я продолжал сломя голову бежать к кустам.
Топот копыт раздавался все ближе и я в последний миг кубарем
покатился в сторону. Это спасло меня, потому что продолжи я
бегство, партизаны точно снесли бы мне голову.
Тяжело дыша, я поднялся с земли, весь перепачканный и в
ссадинах. Шуаны, все еще скалясь, развернули лошадей и снова
помчались на меня. Я в последней, отчаянной попытке спастись опять
побежал к кустам, но краем глаза все равно видел, что они догонят
меня прежде, чем я доберусь до зарослей.