Я слушаю ее и не понимаю, что происходит. Кто рожает? Почему рожает? Здесь лежит без сознания моя мама. Ей только что делали искусственное дыхание, а медики спокойно, как ни в чем ни бывало обсуждают незнакомого человека.
– Простите, что с мамой? – не выдерживаю я, когда доктор заканчивает осмотр и идет к столу.
– Это вы нам скажите, – усмехается доктор. – Что случилось?
– Моя дочь убежала из садика. Мы целый день ее разыскивали, а когда я вернулась домой, мама лежала на полу, – с трудом выжимаю я слова. – Я сразу вызвала скорую.
– Угу! Понятно. Света, собери анамнез у опекуна.
– Но мама... ей нужна помощь!
– Необходимая помощь ей была оказана в скорой. Сейчас ваша мама дышит самостоятельно, сердечные ритмы неровные, но смертельной опасности нет.
– Но почему у неё была остановка сердца?
– А вот это надо выяснить, но вы мешаете. Посадите девочку на стул, а сами идите к медсестре. Когда придёт кардиолог, он осмотрит пациентку, опишет ЭКГ, если нужно, направит на дообследование и поставит диагноз.
– А вы не можете?
– Девушка, я врач неотложки, а не специалист по сердечным болезням.
Вой сирены скорой помощи привлекает всеобщее внимание.
Через секунду в дверях показывается новая каталка. Медсестры и доктор бросаются встречать очередного пострадавшего. На каталках лежат перепачканные в крови люди. Светловолосая девушка неожиданно садится на каталке и кричит на одной ноте:
– Убери руки, коза! Не смей меня трогать!
– Больная, ложитесь! Вам нельзя волноваться.
Больше я не обращаю внимания на суету вокруг. Какое мне дело до чужих людей, когда мама осталась одна.
– Милаша, посиди здесь немного. Я посмотрю, как там бабушка.
Дочка согласно кивает. Жалость царапает сердце. Конечно, не нужно было ее брать с собой, но и оставить одного четырехлетнего ребёнка в пустой квартире я не могла. Все случилось так неожиданно. В наш уютный мирок трёх женщин ворвалась беда. А все виноват мой длинный язык!
Не обращая больше внимания на суету вокруг, я сажусь возле мамы и смотрю на ее бледное лицо с прозрачной, как рисовая бумага, кожей. Ищу признаки жизни, но их нет. Раскаяние просто душит меня. Хочется выбежать на улицу и выпустить боль в воздух.
Мама тронула мою ладонь пальцами. Я радостно вскидываю глаза: она смотрит на меня уплывающим взглядом. Ее сухие губы шевелятся.