– Мамочка, молчи, не разговаривай, – растягиваю рот, пытаюсь приободрить ее, но губы трясутся, и улыбка получается кривой. – Сейчас придёт доктор.
– Б-больно..., Дина.
– Ох! Кто-нибудь! – я вскакиваю. – Мама пришла в себя. Ей больно!
– Ждите кардиолога! – кричит издалека врач.
– Да где же он?
***
Я выхожу из ординаторской, зевая во весь рот, и бреду по темному коридору. Больные спят, только дежурному врачу отдыхать некогда.
У поста сидит медсестра, высокая и крупная женщина, надежда кардиологов. Она так давно работает в отделении, что, кажется, сама без врача может поставить диагноз больному и оказать первую помощь.
– Нина Андреевна, что в неотложке? Серьезно?
– Не знаю, – медсестра отрывает глаза от телевизора, по которому смотрит вечерние новости. – Сообщили только, что первая помощь оказана, нужен кардиолог. Если что, места в отделении есть.
– Что-то интересное? – спрашиваю я, кивая в сторону телевизора: так не хочется спускаться в суматоху неотложки!
Звук приглушен, на экране мелькают какие-то люди. Вот мечется светловолосая девушка с короткой стрижкой. Ее лицо перекошено ужасом, она в панике. Камера выхватывает то ее глаза, наполненные слезами, то искривленный в крике рот.
Следующий кадр – репортер, которая о чем-то рассказывает. Потом появляется девочка. Она бросается в объятия блондинки, а та исступленно целует малышку.
Нина Андреевна улыбается и смотрит на меня. У нее какое-то просветленное лицо.
– Представляешь, девочка сбежала из детского сада. Весь день ее разыскивали и нашли. Даже не верится, что так дружно сработало телевидение и полиция.
– А понятно. Ну, я пошел.
– Давай! – медсестра поднимает вверх кулак. – Удачи.
Я вызываю лифт, спускаюсь и издалека вижу ту девушку, которая только что мелькала на экране телевизора. Удивленно качаю головой: надо же! Оглядываю неотложку: на стуле у стола приемной медсестры сидит и девочка. Я запомнил ее по яркому бомберу с портретом Русалки на груди.
Блондинка нервно вскакивает с места и кричит:
– Где же кардиолог?
– Я здесь.
Она оборачивается: покрасневшие от слез глаза в упор смотрят на меня. Я даже не вижу, какого они цвета, настолько расширены зрачки. Женщина измотана. Еще бы: целый день занималась поисками дочери, а тут и маме плохо стало. Не каждый человек выдержит такое испытание.