Наконец лабиринты кончились, братья и Людофоб вышли в освещенный коридор. Он закруглялся в обе стороны, видно было несколько дверей – одинаковых, белых, без номеров и надписей.
– Мы пришли? – спросил Ник.
– Почти. Все, я дальше не пойду, – мрачно заявил Людофоб. – Там везде люди. А я еще не отдохнул от них.
– Странный вы какой-то! – сказал Ник. – То идете, то не идете! Так нельзя!
Вик тихонько дернул его за рукав: ему не хотелось ссориться с Людофобом. И не хотелось, чтобы тот уходил – все-таки хоть что-то объясняет.
– Мне кажется, вам не следует долго быть без людей, – произнес он тоном деликатного и мягкого совета.
– Почему это?
– Чем дольше вы будете без них обходиться, тем дольше продлится лечение.
Людофоб понурился:
– И доктор Страхов то же самое говорит… Но – страшно. Нет. Даже не просите. У меня истощена вся нервная система.
– А вы бы сами попробовали кого-нибудь напугать, – предложил Ник.
Людофоб хмыкнул:
– Пробовал.
– Получилось?
– Даже слишком. Начал бояться сам себя. Это еще хуже – от себя-то не скроешься. Я же любофоб, а не самофоб.
– Самофоб – тот, кто боится сам себя? – догадался Вик.
– Точно. Вы на них еще полюбуетесь.
– Все равно, вам надо преодолевать страх, – гнул свою линию Вик. – Иначе он никогда не пройдет.
– А я чем занимаюсь? Я даже позавчера толкнул одного старика! – похвастался Людофоб. – И не испугался!
Тут он задумался, глаза его подернулись мечтательной дымкой.
– Знаете, – доверительно сказал он. – Меня с детства все обижали. Били по затылку, по шее, по спине… По всяким местам. А я – никого. Ни разу. Я никому никогда не дал даже элементарного подзатыльника! Я вижу, вы здоровые мальчики. Не опасные. Может, вы позволите…
Людофоб умолк.
– Чего позволить-то? – спросил Ник.
– Дать мне или тебе подзатыльник, – объяснил ему Вик, уловивший ход мыслей Людофоба.
– Да, – подтвердил Людофоб и смущенно опустил глаза. – Я совсем тихонько. Один разочек. Совсем-совсем чуть-чуть. И мне сразу станет легче!
– Еще чего! – рассердился Ник. – С какой стати мы будем терпеть?
Но Вик отнесся к этому не так категорично.
– Ладно, – сказал он. – Если вам действительно будет от этого легче, можете меня слегка стукнуть. Но совсем слегка, а то я обижусь!
– Что я, не понимаю?