Да, я выиграла. И теперь в удобно
устроившемся на спине рюкзачке приятно позвякивал золотой кубок,
которым я собиралась похвастаться перед домочадцами. Что поделать,
потомственной ведьме в тринадцатом поколении скромной быть не
полагается. Разве что если она больна на голову или является той
самой уродливой кикиморой, какой изобразили мою прапрабабку не
слишком-то наблюдательные художники.
Я любила свою прапрабабку и всегда
мечтала быть на нее похожей. Она обладала отменным чувством юмора и
вовсе не хотела разочаровывать своих клиенток. Перед ними
представала угрюмой каргой с единственным, и тем гнилым, зубом, с
громадной бородавкой на огромном носу и сухими, крючковатыми
пальцами. Чтобы было пострашнее, ее второе «я» являлось почти
лысым, с редкими волосами на обтянутом желтой кожей черепе...
Только глаза. Глаза оставались прежними: большими,
изумрудно-зелеными, с практически поглотившей белок радужной
оболочкой.
Аристократки дрожали под
пронзительным взглядом этих глаз, но все равно раз за разом
возвращались к «ненавистной ведьме», платя за зелья драгоценностями
и золотом. Варить зелья прапрабабка умела, в этом ей не откажешь.
Любые: от любовных, до продлевающих молодость и красоту. Мы,
ведьмы, умеем зарабатывать, что бы там кто ни говорил. И не считаем
это зазорным, потому что жить, к тому же жить нормально, всем
охота, даже ведьмам.
К тому же, говорят, она была на диво
мудра. Она умела слушать и давать советы, утешала и помогала найти
силы жить дальше. Мама говорила, что прапрабабка была светом в
окошке, надеждой и успокоением. Чем-то вроде тогдашнего психолога,
чуткого и бесконечно мудрого.
А когда клиентки уходили, моя
предшественница скидывала личину уродливой старухи, как надоевшую
одежду, представая в истинном обличье. Она была красавицей каких
мало: гибкое тело танцовщицы, длинные изящные ноги, густой водопад
волос. И ко всему этому глубокий омут колдовских глаз. Полный
набор, чтобы свести с ума любого мужчину. Уж как ее мой прапрадед,
говорят, любил... на другую даже взглянуть не хотел. Повенчался с
ней, не посмотрел ни что ведьма, ни что незаконнорожденная... разум
потерял, растворившись в колдовском взгляде.
Я в нее и уродилась... на свою
голову. По улице пройти не могу, кто-нибудь, а прилипнет. Ладно,
если мужчина, а то временами и излишне модные женщины. И отвязаться
от прилипалы сложно, да и характер у меня не особо боевой.
Потому-то и не любила я толпу, города, предпочитала ночные полеты и
одиночество, где можно не опасаться очередного навязчивого ухажера.
А еще книги. Много книг, всяких, от травников, до мифологии.