Меж молотом и наковальней - страница 42

Шрифт
Интервал


— У меня крем есть…

— Крем вещь хорошая, а голова на плечах — лучше. Дай я посмотрю, что там у тебя.

Не слушая возражений, она расстегнула молнию на моей сумке и после непродолжительных поисков достала футболку с коротким рукавом, джинсы, и, порывшись еще, скривилась:

— А кроссовки где?

— Я… не ношу кроссовок…

Рыжая ведьма подняла брови домиком, улыбнулась, и поинтересовалась:

— Размер какой у тебя?

— Тридцать седьмой.

— Как и у меня. Значит, будем делиться обувью с ближним…

Переодеваться у нее на глазах я постеснялась, а в ближайших кустах успела напороться на заросли крапивы выше меня ростом, потерять дорогу назад, поцарапать ногу о нечто с шипами и вляпаться в скрытую в траве лужу. Когда я, наконец-то, сумела выбраться на берег реки и вдохнуть с облегчением, мой «домик» уже был готов, а рыжеволосая ведьма с довольным видом сидела, оперившись спиной о толстый дуб, трескала ванильное мороженное из симпатичной, вместительной вазочки из пластика и смотрела на реку.

— Откуда здесь… — недоуменно спросила я.

— Мороженное? — правильно поняла меня ведьма. — Ну, солнце, если у тебя дар есть, то надо уметь им пользоваться. Наколдовать себе сладостей это не так и сложно. Хочешь?

Она протянула мне чистую ложку и взглядом показала на вазочку. Я ложку взяла, несколько поколебавшись, набрала на нее мороженного и попыталась улыбнуться:

— Меня Катей зовут, — сказала я, потянувшись за новой порцией.

— Я Лилия. Для тебя — Ли. Ты одна приехала?

Я отвернулась и тихо сказала:

— Можно, мы не будем об этом?

Она кивнула и вновь посмотрела на реку. Некоторое время мы молчали. Тихо журчала рядом вода, шелестели листья дуба, двигались по траве неугомонные тени, и мне стало почему-то спокойно… все же хорошо иногда вот так выбраться на природу, посидеть с… друзьями. Ли — мой друг? До этого у меня никогда не было друзей, знакомые да, но не друзья, для друзей я слишком нелюдима. Этакий псих-одиночка, особенно после смерти родителей.

— Можно, — сказала, наконец-то, Ли, — если не хочешь говорить, так не говори. Может, позднее.

Она требовательно протянула мне вазочку и скомандовала:

— Бери еще.

И все же у нее взгляд! Теплый, золотой. Как я позднее узнала, и сердце у нее такое же — золотое.

Ли…

— Вечером будет соревнование на метлах, — усмехнулась она, решительно нахлобучив мне на голову кепку. — Пойдешь?