— У меня крем есть…
— Крем вещь хорошая, а голова на плечах — лучше. Дай я посмотрю,
что там у тебя.
Не слушая возражений, она расстегнула молнию на моей сумке и
после непродолжительных поисков достала футболку с коротким
рукавом, джинсы, и, порывшись еще, скривилась:
— А кроссовки где?
— Я… не ношу кроссовок…
Рыжая ведьма подняла брови домиком, улыбнулась, и
поинтересовалась:
— Размер какой у тебя?
— Тридцать седьмой.
— Как и у меня. Значит, будем делиться обувью с ближним…
Переодеваться у нее на глазах я постеснялась, а в ближайших
кустах успела напороться на заросли крапивы выше меня ростом,
потерять дорогу назад, поцарапать ногу о нечто с шипами и вляпаться
в скрытую в траве лужу. Когда я, наконец-то, сумела выбраться на
берег реки и вдохнуть с облегчением, мой «домик» уже был готов, а
рыжеволосая ведьма с довольным видом сидела, оперившись спиной о
толстый дуб, трескала ванильное мороженное из симпатичной,
вместительной вазочки из пластика и смотрела на реку.
— Откуда здесь… — недоуменно спросила я.
— Мороженное? — правильно поняла меня ведьма. — Ну, солнце, если
у тебя дар есть, то надо уметь им пользоваться. Наколдовать себе
сладостей это не так и сложно. Хочешь?
Она протянула мне чистую ложку и взглядом показала на вазочку. Я
ложку взяла, несколько поколебавшись, набрала на нее мороженного и
попыталась улыбнуться:
— Меня Катей зовут, — сказала я, потянувшись за новой
порцией.
— Я Лилия. Для тебя — Ли. Ты одна приехала?
Я отвернулась и тихо сказала:
— Можно, мы не будем об этом?
Она кивнула и вновь посмотрела на реку. Некоторое время мы
молчали. Тихо журчала рядом вода, шелестели листья дуба, двигались
по траве неугомонные тени, и мне стало почему-то спокойно… все же
хорошо иногда вот так выбраться на природу, посидеть с… друзьями.
Ли — мой друг? До этого у меня никогда не было друзей, знакомые да,
но не друзья, для друзей я слишком нелюдима. Этакий псих-одиночка,
особенно после смерти родителей.
— Можно, — сказала, наконец-то, Ли, — если не хочешь говорить,
так не говори. Может, позднее.
Она требовательно протянула мне вазочку и скомандовала:
— Бери еще.
И все же у нее взгляд! Теплый, золотой. Как я позднее узнала, и
сердце у нее такое же — золотое.
Ли…
— Вечером будет соревнование на метлах, — усмехнулась она,
решительно нахлобучив мне на голову кепку. — Пойдешь?