— Витале! Говори как есть!
Пришлось выложить правдивую версию
произошедших событий, ввергая обоих родителей в полную
прострацию.
— Об этом никому не рассказывай, —
сразу предостерёг меня Энрико, — император тоже не дурак и будет
придерживаться официальной версии событий, что это он захватил
Сицилийскую корону. Но врага ты себя, конечно, нажил знатного.
Очередного. Нельзя выбирать кого-то помельче? Герцога
какого-нибудь? Или на худой случай графа? Почему у тебя всё время
во врагах короли да императоры?
— Был у меня один враг, граф, кстати,
— вздохнул я, — но поперхнулся золотом и скоропостижно
скончался.
Мама посмотрела на отца, он на
неё.
— Дорогая, думаю, тебе эти
подробности знать точно не нужно.
Графиня поднялась и перед уходом
напомнила:
— Жду вас за завтраком.
Мне же пришлось подробно рассказать
всё отцу, не забыв упомянуть и предысторию нашего конфликта и то,
как он меня оскорбил перед всем императорским двором.
— Молодец, — Энрико покачал головой в
восхищении, — жестоко, конечно, но зато теперь следующий, кто решит
бросить тебе вызов, дважды подумает об этом.
— То есть ты не сердишься? — не понял
я.
— Я? Сержусь на тебя? За что? —
удивился он. — Это было пусть не единственное, но абсолютно
правильное решение. Он тебя прилюдно оскорбил, ты его также
наказал. Такой урок быстро запоминают, лучше любых уговоров.
— Фух, тогда маме ничего не
рассказывай, — облегчённо выдохнул я, — она у нас очень уж
впечатлительная.
— Ей не расскажу, а вот во дворце
поделюсь с некоторыми, — он хитро улыбнулся, — которые уж чересчур
стали испытывать моё терпение.
— Это кто такие смелые? — удивился
я.
— Генуэзские послы, — скривился он,
словно от зубной боли, — ты же знаешь, у нас постоянные
столкновения из-за зон влияния, но последнее время они обнаглели
уже окончательно. Задерживают и досматривают наши суда, требуют
отдать часть торговых факторий в Византии и Египте.
— Хм, я подумаю, что с этим можно
будет сделать, — нахмурился я.
Отец рассмеялся и поднялся с
кровати.
— Ну, попробуй, а пока идём
завтракать, а то мама уже наверняка заждалась нас.
— Я спущусь через десять минут, как
только приведу себя в порядок, — я позвал служанку.
— Хорошо, — он наклонился и
неожиданно обнял меня, — ты с утра опять ускачешь в дом Бадоэр?
— Да, нужно проследить, как устроили
людей, узнать, в чём они нуждаются, определить фронт работ и
прочее, — согласился я.