Я покрылся полностью своей сущностью, став чёрной фигурой, не
желая как-либо соприкасаться с этой дичью. По факту, моя глубинная
сущность — вещь ещё более… кхе, интимная, однако я, в отличие от
материального тела, ей, если не пожелаю, ничего не почувствую.
Норочка же спокойно уселась на мясное кресло, выжидающе на меня
уставившись.
— Мрак, — показала она взглядом на место возле
себя.
Поджав губы, прошёл мимо остальных пассажиров, настороженно меня
начавших разглядывать. Я чувствовал от них страх, и их можно было
понять — уж больно показательно искажалась вокруг меня материя,
хоть и никакой агрессии мальчик, которого заманили в безумную по
своей природе ловушку, не проявляет. Занятно, что автобусу, судя по
всему, практически пофигу — я чувствовал лишь слабый оттенок
настороженности, что ещё не успела перейти в страх.
Чёртово чудовище.
Кое-как сев рядом с барышней, которой точно нужно было менять
знакомых, радуясь тому, что на сидении не было ртов, принялся
ждать. Дверь со всё тем же мерзким чавканьем закрылась, после чего
пространство смазалось — на секунду показалось, словно мы
провалились вниз, но потом выровнялись.
Пока мы ехали, у меня была только одна мысль: нахрена люди
вообще выдумают такое?! Нахрена?!
Дорога заняла минут пятнадцать. За это время мы несколько раз
останавливались, кажется, в разных странах, из-за чего к нам иногда
заходили новые пассажиры, спокойно внося плату — обычно это были
души уже лишенных сознания людей, поэтому Витенька просто не видел
смысла героически их защищать. К счастью, кто-то платил и ужасами,
а то мог и обидеться на дискриминацию. Понятно, что некоторые
пассажиры, напротив этого, выходили. Перед каждой остановкой гора
плоти у места водителя издавала разные, не шибко приятные звуки, в
которых можно было услышать какие-то слова.
В этом плане я полностью доверился Норочке. Она со спокойной
улыбкой, кидая фанатичные взгляды на чёрную жижу вокруг моего тела,
наслаждалась поездкой без ветерка. К счастью, в какой-то момент
этот звиздец закончился, и мы вышли из автобуса в каком-то людном
городе.
«Мы больше никогда не будем так передвигаться», — сходу
передал я свою мысль девушке, увидев, как автобус куда-то уплыл под
землю.
Простые люди сейчас не должны меня видеть — исказил свою
мерность до уровня Норочки.