– Окромароно! – воскликнул
незнакомец, протягивая мне извлечённый орган.
Я невольно отступил. Кто знает,
насколько ядовита эта слизь, и безопасно ли касаться её голыми
руками.
– Окромароно!.. – повторил он со
слезами на глазах. Слезами счастья.
– Неужели?
Он закивал. Я вдруг понял две вещи.
Первая – этот человек и правда знает, что делает. Яд не причинит
ему вреда. Вторая – что мы богаты. Вот, что он только что
пробормотал: мы богаты. Сам того не желая, этот скорпион обеспечил
нам неплохое будущее.
Я невольно расхохотался.
Богаты! Богаты, блин! Да это надо же
было так пошутить – не всякий юморист догадается.
Незнакомец посмотрел на меня с
недоумением. И чего это мальчишка развеселился? Дурачок что ли?
Правда, удивление длилось секунды три – он махнул рукой (с
вырезанной железы полетели брызги, но я ловко увернулся) и принялся
за остальные части скорпиона.
А я всё продолжал смеяться – похоже,
уже истерически. Богаты! Вот я был реально богат – ещё сегодня
утром – и владел такими вещами, какие и королям не снились. Мог
запросто построить себе город, раз в сто превышающий Фоссу, а в
центр воткнуть дворец из чистого золота – разве кто-то из местных
императоров на такое способен? Что-то сильно сомневаюсь. А
бессмертие? Сотворить неуязвимый к оружию, болезням и старению
организм – дело пары часов для моего "рюкзачка". Мне не страшны
были бы ни яды, ни заклинания – ничего из этих вещей, от которых
так часто гибнут короли и властелины. Я мог бы забабахать себе
целую империю, сотворить самое честное и справедливое общество на
этой отсталой планетке.
А вместо этого? Я должен радоваться
кишкам скорпиона, сидя в где-то в пустыне и даже не понимая
здешнего языка?
Вот это-то и стало причиной истерики.
Я смеялся минут пять, прежде чем успокоиться – за это время мой
новый товарищ откопал среди обломков флягу, и выжал в неё железу.
Потом нашёл ещё одну, и выдавил остатки. Вытерев руки о балахон, он
принялся скидывать в походную сумку уже нарезанные куски твари – те
части панциря, которые особенно ценились на рынке. Сумка набилась
моментально.
Я решил помочь. Строение было
хиленьким, и растащить обломки труда не составило: вскоре мы
извлекли спальный мешок, раздавленные всмятку фрукты, сумку с
припасами и шесть статуэток. Я уже не смеялся, а наоборот, весь
кипел от гнева – в основном, на самого себя. И надо же было так
обосраться! А всё почему?