Лиса протянула Стрелку пластиковый древний шприц-тюбик, родом из
совка. Пластиковый пузырёк с насаживаемой иглой. Древность
дикая.
- Это что за хрень? – удивился Стрелок.
Как это работает понятно. Вот не понятно как это сможет помочь в
их ситуации.
- Это стимулятор из местных материалов. Унесёт меня в далёкие
дали, пока ты будешь изображать из себя Потрошителя. – Лиса
болезненно усмехнулась. – Коварная это штука, но вытянет и
мёртвого. Тебя вот вытянула. Теперь моя очередь.
- Лисёнок, - голос Стрелка сорвался на хрип, - я не хирург. Я
даже свиней никогда не резал, а тут ты предлагаешь боевым ножом
вырезать пулю из печени?
Что такое печень и удар по ней, Стрелок прекрасно представлял.
Самый восстанавливаемый орган в организме, способный вырасти
заново, почти из ошмётков донорского трансплантата. Но при этом
самый болезненный в плане повреждений. Удар ножом в печень,
считается самым убойным и идеальным в спецназе. Болевой шок
противнику гарантирован. Настолько сильный, что сводит судорогой
все другие мышцы, включая голосовые связки. Боль вырубает сразу же
и навсегда. А теперь ему нужно выковыривать осколки металла из
печени живой девушки. Да, Улей не Земля, в чем он уже успел
убедиться, но все же.
- Давай! – Лиса решительно вонзила в вену маленький пузырёк с
мутной жидкостью.
Пару минут она смотрела в глаза парню своими черными линзами, а
потом ее лицо расслабилось. С края губ потекла тонкая струйка
слюны. Голова безвольно опала.
Ей-то хорошо. Она теперь в нирване. А что ему делать? В руках
боевой тесак, которым только деревья валить и террористов резать.
Да что там резать? Их таким куском стали рубить можно.
Так. Похоже, не только Лиса приняла дозу. Из прибрежных
камышей показалась стройная фигура в тельняшке и голубом берете.
Улыбчивая физиономия лучилась доброжелательством и искренним
сочувствием. И Стрелок узнал его. Никогда ранее не видел, но
узнал.
Серёга Шафран. Младший сержант. Родом из маленького села
из-под Перми. За ним шёл серьёзный татарин из Томска. Ринат
Ватхуртдинов. Самый серьёзный парень во взводе и вечная точка
прикола для остальных. Ну, любили они его поддевать. Нравилась им
его реакция. То, как он хватается за нож, как становится в стойку,
как его и без того узкие глаза, становятся злобными щёлочками. И
его смех, когда он отходит. Искренний. Восточный. Натуральный. Без
спеси и хамства.