Несмотря на военное время и на время зимнее, двор госпожи Карры
оказался полон гостей. И то, что происходило внутри, вызывало
ощущение, что попали мы на празднование Масляницы.
За забором и до него, везде, куда падал взгляд, виднелись
кареты, груженые телеги, толпы людей, запряженные и распряженные
кони. Повсюду горели костры, а гревшиеся у них что-то ели, что-то
пили, весело переговаривались между собой, то и дело протягивая
друг другу кубки, кружки, бутылки, а кое-где и небольшие бочонки.
Играла музыка, танцевали, недалеко от въезда во двор устроила
выступление группа уличных артистов, там и тут слышался громкий
веселый смех.
- Сегодня что, праздник какой-то? – поинтересовался я у Ошиса,
впрочем не надеясь получить ответ, так как прибыли мы сюда вместе и
знать больше моего он просто не мог.
- Не знаю, - все же спокойно ответил ящер. – Но ты не отходи от
меня далеко. Здесь почти все с оружием.
Я пригляделся к толпе и только сейчас обратил внимание на то,
что отметил адит. У всех присутствующих, кроме, разве что, местных
скоморохов да нескольких одетых небогато людей, видимо слуг, под
рукой имелось что-нибудь колющее, режущее или ударно-дробящее, то
есть мечи, топоры и булавы с дубинами, а уж копий разных размеров
вокруг было просто не счесть.
- Ладно, что бы это ни было мы сейчас узнаем.
Я подъехал к ограде, спешился и привязал к одному из толстых
кованых прутов повод своей лошади. Следом за мной то же самое
проделал и Ошис.
Перед самыми воротами, почти полностью загородив проход, стояла
группа похохатывающих воинов. Я не решился о чем-либо расспрашивать
их и мы прошли во двор, аккуратно обойдя веселящихся вояк. Затем я
продрался сквозь толпу внутри и потопал прямо ко входу в этот
местный замок, где было немного просторнее. Уже поднялся по
ступеням примерно на середину, как почувствовал, что на плечо мне
легла чья-то тяжелая рука.
- В очередь, господин барон, в очередь! - прогудел басом суровый
голос, заставив меня обернуться.
Я увидел стоящего сразу за мной высокого и тощего аристократа,
одетого в длинную толстую шубу коричневого цвета, блеском
смахивающую на соболиную. Та была просто накинута на его плечи,
открывая взору длинную гусиную шею, выступающую из кружевного
воротника. Белый воротник крепился к дорогому черному камзолу,
худые ноги облегали узкие штаны, а на боку болталась солидного
размера шпага, подлиннее моей. Позади него стояло еще человек пять
в блестящих кольчугах, надетых прямо сверху полушубков, с
прицепленными к поясам мечами.