– Во всякой стене существуют ворота, – туманно ответила Ирина и, кивнув на прощанье, подхлестнула свою усталую лошадь.
– О Иштар, какая спесь! – развела руками Ильма, когда рабирийка отъехала на порядочное расстояние. – Даже королева Рэлея держится гораздо скромнее.
– Ты знакома с королевой Немедии? – удивился Шамсудин.
– Да, и очень близко, – не без гордости сообщила девушка. – Она очень благородная и добрая дама, всегда приветливая даже со слугами. Однажды она подарила мне свое платье… – Ильма внезапно вспыхнула и замолчала, поймав испытующий взгляд слегка раскосых глаз Шамсудина.
– Что, твой старик-барон и тряпок тебе не покупал? – добродушно усмехнулся Сварог. – Ничего, вот дадут мне обещанную награду – пойдем с тобой в лавку, выберешь себе любое платье!
Ильма ответила славянину признательной многообещающей улыбкой, и Сварог погрузился в приятные мечты, поэтому договариваться с хозяином “Королевского плота” о комнатах и обеде пришлось не столь подвластному плотским устремлениям и до отвращения вежливому Шамсудину.
Ильма осталась в своей комнате укладывать усталую и потому раскапризничавшуюся Нию, а Сварог и Шамсудин спустились в общий зал. На хозяина гостиницы полугном произвел неизгладимое впечатление, усилившееся от знакомства с его мышью, поэтому обед был добротный и вкусный. В дальнем углу зала небольшая компания азартно резалась в кости, оттуда доносились радостные выкрики вперемежку с ругательствами. Насытившийся Сварог все чаще поглядывал в ту сторону, побрякивая истощившимся за время пути кошельком. Перехватив направленный на игроков взгляд сибиряка, Шамсудин привычно вздохнул и принялся подсчитывать, сколько дней они смогут продержаться вдвоем на деньги полугнома. Но судьба, явившаяся в виде обтрепанного однорукого нищего, просившего милостыню у посетителей “Королевского плота”, спасла друзей от разорения.
– Сварог! – вдруг радостно воскликнул нищий, приближаясь к столику славянина и полугнома. – Снова в наши края? Давно о тебе здесь не слыхивали!
Сибиряк уставился на калеку непонимающим взглядом.
– Не узнаешь? – догадался нищий. – Я же Вонючка Пфундс. У Карелы работал, неужели не помнишь?
Лицо Сварога выразило попеременно напряженную работу мысли, погружение в воспоминания и, наконец, радость узнавания.
– Вонючка! – заорал славянин, заставив обернуться в свою сторону всех сидящих в зале. – Ну конечно! Мог заговорить зубы любому стражнику, пока ребята перетаскивали товар… Правда, тогда у тебя были две руки.