И все ж, друзья, не поминайте лихом,
Поднимаю паруса!
Мне на «вечеринке» повезло больше, чем Юре. Участников разделили на танцующую часть и закусывающую. Я был зачислен во вторую. Смена длилась несколько часов, дубль за дублем. Юра танцевал, я закусывал. В перерыве проголодавшийся Коваль подошел к столу и потянул к себе тарелку с винегретом.
– Не трогайте реквизит!!! – завопила помреж. – Что ж такое! Третий дубль снимаем, а на столе уже нет ничего!
Помнится, я стащил для Юры огурец, что мало его утешило. Мне-то закусывать не только не запрещалось, а прямо полагалось согласно режиссерскому замыслу. Зато в танцевальной группе Юра имел абсолютный успех – а там на подбор были хорошенькие девушки, – и дни его между съемками были упоительными.
Не помню, снимался ли он еще когда-либо. Как-то видел я его в телепередаче «Спокойной ночи, малыши», где он до того был натужен и неестественен, что я еле досмотрел. Нет уж, не его это было дело. Вот Визбор – да, это актер природный, без никакой школы, если не считать институтских капустников, где он блистал не хуже Петра Фоменко, блистательнее которого не было и нет на свете никого.
Мы с Ковалем тоже малость поблистали в художественной самодеятельности, тоже в капустнике, правда, всего один раз. При Визборе-то с Ряшенцевым институтская «капуста» была в цене, еще в какой, вся Москва сбегалась смотреть, их юмор был внятен и расходился в списках.
«Сегодня ты изменил группе – завтра ты изменишь Родине!»
«Облить презреньем и поджечь!»
«Ночь полярная окрест,
К нам в ярангу вор залез.
Хорошо, что он залез
Не в родную МТС»
(куплет сознательного чукчи),
«Словно по сердцу ножом жизнь детей за рубежом!» – и т. д.
Пришла, однако, и наша очередь. Коваль, Валера Агриколянский и я к той поре уже были отравлены обэриутством и веселились за рамками смысла.
Д’Артаньян
Я иду со станции от девушки Констанции,
От девушки Констанцьи Бонасье!
Рошфор
Напрасно шел со станции от девушки Констанции,
Уж ей не принесешь ты монпансье! – и т. п.
Причем мы имели наглость разыграть эту чушь на институтской сцене. Чем вызвали общее недоуменное хихиканье. Еще хорошо, что не освистали.
У этого юмора имеется своя интонация. Кроме Коваля ею владеют еще только Леша Мезинов да Миля Херсонский. Передать ее невозможно. Вот Миля подходит к Леше и хлопает его по плечу: