— Откуда здесь дети, Катя? Они твои?
Катерина повернулась, и как Матвей, глядя
снизу вверх, ответила с некоторым вызовом:
— Мои. А что тебя так удивляет, я не похожа
на женщину, у которой могут быть дети?
Аверин действительно выглядел потрясенным.
Он переводил взгляд то на Матвея, то на Ваню, то обратно на Матвея. Катя
отправила детвору в ванную, а сама устало пояснила:
— Это дети моей сестры. Она погибла сразу
после того, как мы с тобой познакомились, и теперь они мои. Я собираюсь в
ближайшее время их усыновить, и скорее всего, меня уволят, как Зимину. А если
ты донесешь на меня, то это произойдет намного быстрее…
Клим схватил ее в охапку и приподнял над
полом, его глаза сверкали как настоящие молнии.
— За кого ты меня принимаешь? — зашипел он,
выдыхая. — Почему я должен на тебя доносить? И почему тебя уволят?
— Поставь меня на место, Клим, ты напугаешь
детей, — спокойно попросила Катя. — А уволят сам знаешь почему. То, что наш
генеральный чайлдфри, не новость ни для кого. Мать-одиночка с двумя
полуторагодовалыми детьми никак не вписывается в новую политику компании. Я
сейчас умою детей. Можешь сам разогреть ужин, можешь подождать, пока я их
уложу.
И ушла в ванную. Она слышала, как Клим
хозяйничает на кухне, но вмешиваться не стала. Только, когда уложила малышню в
детской, заглянула и ахнула.
Стол был накрыт, ужин сервирован насколько
можно празднично. Катя даже посочувствовала Аверину — всегда неприятно, когда мечты
разбиваются о жестокую реальность.
Клим стоял у окна, сунув руки в карманы, и
напряженно думал. По крайней мере, несколько вертикальных складок на лбу
красноречиво об этом свидетельствовали.
— Ты меня не жди, ужинай, — сказала Катя, —
у меня еще обязательная программа по пению.
— Это ребенок тогда тебе звонил? — спросил
Клим. Она не ответила и направилась в детскую.
В этот раз малышам как нарочно не спалось.
Катя перебрала весь репертуар, а они все ворочались и пыхтели. Наконец, с обеих
сторон послышалось тихое сопение, Катя осторожно поднялась с пола и с
облегчением прикрыла дверь.
Клима в кухне не было, он нашелся в гостиной.
Одну руку по-прежнему держал в кармане, а в другой у него была фотография Аллы
и Ильи, которая обычно стояла у Кати на полочке.