что я для его двора. Завоёванный трофей. Ему не нужна жена, ему приятно показать своему народу, что он привёз домой ценную вещь, принадлежавшую врагам.
И этой вещью он распоряжается как хочет.
Им всем приятно мысленно оскорблять мой народ? Или только большинству?
- Вот как, - я почти не узнаю свой голос. - Любовницы? Вас две или есть другие? Ваши нравы меня поражают - как я уже сказала. У вас принято держать наяри при живой жене?
Снова мельком оглядываю зал. Если сейчас моё лицо что-то выдаст, если я тряхну волосами и выйду из себя - они все меня осмеют. Если проглочу спокойно эту дикость - ещё хуже.
Как быть?
Судя по лицу сереброволосой, она всё знает и чувствует себя хозяйкой положения - потому что подаётся вперёд:
- Только если брак заключён ради выгоды, принцесса. Как в вашем случае. - На её губах змеится новая улыбка. - Я подумала, что нам лучше всё обсудить заранее. И я, и Ниида с его величеством долгие годы. Конечно, были и другие женщины - он слишком хорош, чтобы принадлежать одной. Нам стоит обговорить, что изменит ваше появление. И вам лучше приготовиться, что достаточно мало.
Я не готова к таким разговорам. К тому, что меня будут оскорблять, подбирая приемлимые слова. Эта женщина кажется мне злой, настоящей тёмной.
Набираю воздуха в грудь.
- Наверное, вам сейчас сложно?
Сереброволосая изгибает бровь.
- Я пытаюсь понять, - окидываю обеих женщин взглядом. - Это очень странный разговор по меркам моего народа. Итак, вы обе служили королю, вы уважаете его и привыкли к его обществу? Вам должно быть обидно, что теперь у него появится супруга? - Я просто задаю вслух очевидные вопросы. Тяну время и перевожу слова сереброволосой во что-то менее гадкое.
Вайнара еле заметно хмурится.
- Мне жаль, - продолжаю я холодно, - но тогда я отвечу, что изменится. Я не буду делить своего мужа с другими женщинами.
Сама не понимаю, зачем это произношу.
Отец учил меня другому. Не ссориться с теми, кого можно понять. Не давать обещаний, которые не можешь выполнить.
Мои слова должны звучать смешно. Что я сделаю Ночному Королю? Как я заставлю его отказаться от привычек, что на свете способно его заставить?
Но сейчас это единственное, что я могу произнести. Весь разум заполняет одна фраза. Я не дам им превосходства, отберу, даже совершая глупость.