— А за меня пошла бы, красавица? —
спрашивает джунгаро.
Не успела девица и слова в ответ
молвить, пронесся по лесу вихрь. Открылись железные ворота,
загрохотали копыта по дороге наезженной, зазвенел журавль у
серебряного колодца, и остановился перед крыльцом дивный конь —
самой черной ночи чернее, с гривой как грозовая туча, с глазами
будто угли. Сошел с коня всадник.
— Здравствуй, — говорит, — невеста
моя возлюбленная. Здравствуй и ты, гость незваный, хоть и не по
обычаю ты ночлега просишь, когда хозяина дома нет!
— Твоя правда, хозяин, — отвечает
джунгаро. — А только скажи — по обычаю ли, чтоб сизый орел рядом с
горлицей летал? По обычаю ли доброму коню к лани лесной свататься?
Так и тебе, бессмертному, не по обычаю человеческую девицу за себя
взять!
Нахмурился Баргот, посмотрел на
джунгаро гневно, только тот не испугался, прямо смотрит, глаз не
опускает.
— Ладно, — говорит тогда Баргот. —
Хоть и дерзок ты, гость, я за разумные слова обиды держать не
стану. Только не след бы гостю за хозяев говорить. Пусть невеста
моя сама за себя скажет.
Взглянула ему в лицо красавица, да и
говорит без страха:
— Руку мою ты, господин, честно
выиграл, и в доме твоем мне никто обиды не чинил. А только сердце
мое к людям тянется.
— Ладно, — снова говорит Баргот. —
Пусть по-твоему будет. Назначу я три испытания, как братья твои
назначали. Если гость наш меня в них одолеет — отпущу я тебя с ним
доброй волей. А не одолеет — пусть себя винит. Согласен, гость
дерзкий?
— Согласен! — отвечает джунгаро. —
Назначай свои испытания!
— Не годится усталого человека
испытывать, — говорит Баргот. — Проходи в дом, гость. Поужинай с
нами да выспись хорошо. Трудный тебя день ждет.
Расседлал прежде джунгаро верного
своего коня. Душистой травой его обтер. В конюшню завел. Отборного
овса ему насыпал. Тогда только в дом вошел, поужинал с хозяевами.
Расстелили ему лучшую постель.
На рассвете разбудил его Баргот.
— Ну, — говорит. — Слушай мои
условия, гость. Вот тебе первое испытание. Есть у меня скрипка, что
сама играет с рассвета до заката. Заиграет скрипка, станем мы
плясать. Перепляшешь меня — отдам тебе мою невесту, а нет — сведешь
ты знакомство с моей саблей!
— Как ты сказал, так пусть и будет!
— говорит джунгаро.
Снял Баргот со стены скрипку с
серебряными струнами, вынес ее во двор, на крыльцо положил, а тут и
солнце край неба позолотило. Заиграла скрипка — как все скрипки на
свете разом. Ноги сами в пляс пустились. Прошло утро, полдень
миновал, вечер спустился, а скрипка все играет, и пляшут под нее
соперники. Кто другой давно бы без сил упал, только не даром
джунгаро первый в танцах на любом сходе был.