— И обе так и не ответили на простой вопрос, что они делали в
крыле преподавателей в пятом часу утра и по какому поводу увлеченно
драли друг друга за косы! — брюзгливо сообщил Кристоф, бросив
выразительный взгляд на кресло у камина, занятое, кто бы
сомневался, Роверстаном.
— Ужасное падение нравов, — безмятежно согласился разумник. —
Должен признать, коллега, ваше своевременное появление оказало
огромный воспитательный эффект. Хватило почти на год!
— Какая невероятная глупость, — искренне сказал Грегор. — В этом
маскараде нет ровно никакого смысла!
В повисшей после слов разумника тишине его слова прозвучали
особенно громко и вызывающе, и магистры-спорщики тут же обернулись
к нему.
— Это не глупость, а традиция, мой мальчик! — наставительно
сообщил Эддерли. — Не забывайте, что мы растим будущих магов, а
главное для любого мага — вера в непостижимое разумом чудо. В чудо,
которое нельзя разложить на заклинания и арканы! Пусть даже оно
будет неразумным или страшным. Да признайтесь, Грегор, разве у вас
самого не замирало сердце, когда вы, будучи адептом, слушали
легенду о Черном Магистре?
«Пожалуй, Эддерли прав, — неохотно согласился Грегор, вспоминая,
как когда-то — кажется, еще на пятом курсе — они с Диланом пытались
найти тайный проход в „самое глубокое подземелье“ и обшарили каждый
камень в башне. — Детям нужно чудо. Даже такое... нелепое. И как,
однако, азартно спорят магистры!»
— Я не хочу больше выслушивать упреки коллеги Бреннана! —
вернулся к прерванной, было, дискуссии Кристоф. — Эддерли, имейте
же совесть, изобразите этого проклятого магистра сами! В конце
концов, вам лучше знать, как должны себя вести умертвия! В прошлый
раз надо мной смеялся весь Совет...
— И правильно делали, — благодушно сообщил из своего кресла
Роверстан, и Грегор возмущенно фыркнул: что бы этот разумник
понимал в умертвиях! И виданное ли дело — издеваться над
собственным коллегой? Неужели у этого самодовольного мерзавца нет
ни капли уважения хотя бы к возрасту, если не к заслугам и
происхождению?! — Нет-нет, я вовсе не утверждаю, что являюсь
знатоком умертвий, милорд Кристоф, но что-то подсказывает мне, что
ни одно умертвие не способно заявить, что оно... как же это
звучало? Ах да, «ужас, летящий на крыльях ночи»! Впрочем,
демоническое пламя вокруг вашей фигуры выглядело, несомненно,
весьма внушительно. Весьма!