И тут до меня дошло, что вместо пяти минут я продрых целый час, и уже
всяко опоздал на работу. С криком «кошма-ар!!!» я соскочил с кровати, рванулся
к шкафу, за что-то запнулся, чуть не упал, выругался, глянул на то, обо что
запнулся, ещё раз выругался, сделал шаг. Остановился. Оглянулся. Медленно,
очень медленно огляделся. И схватился за стенку. Чтобы не упасть.
Вот это и правда был — кошмар! Нет, не тот кошмар, который всю ночь
шуршал у меня под ухом крыльями, клацал зубами и ругался сам с собой. Это был
совсем другой кошмар, такой, от которого замирает сердце, а из головы разом
вылетают все мысли.
Ещё до конца не веря в то, что вижу, я присел на корточки и ощупал
поломанную табуретку. Она не таяла в руках дурным наваждением. Также никуда не
исчезала разбросанная по всей комнате одежда и бесформенная груда книг на полу.
Память уже разворачивала картину из сна, где особо мерзкая тварь смахивала эти книги
с полок своим не в меру длинным хвостом, пока я её за этот хвост не схватил, да
и не выкинул в окно.
Но ведь это же был сон! Почему же книги на полу? Ведь не мог же я сам?..
Или мог? Луначу? Схожу с ума?
Тут, как назло, вспомнилось, что и встал-то не со стула, где заснул, а с
кровати, на которую улёгся только во сне.
Стиснув зубы, я начал медленно обходить квартиру, рассматривая, ощупывая
и ужасаясь.
Все дверцы шкафов были распахнуты, а ящики выдвинуты, и их содержимое свалено
на пол. Сорванная кухонная гардина лежала в коридоре, а рядом возвышалась
шаткая пирамидка из тарелок и чашек. В зале гардина висела на месте, но вот
шторы трепыхались драными лоскутами. Обои поцарапаны и кое-где отодраны. На линолеуме
видны явные следы когтей. Мой письменный стол, с начисто отгрызенными тремя
углами, стоял посреди комнаты, монитор и кресло заляпаны вареньем, обивка
дивана вспорота, вся одежда завязана узлами… Одним словом — кошмар.
Я осел в единственное уцелевшее кресло. Мысли путались, и в голове был кавардак
ещё похлеще, чем в квартире:
«Как? Кто? Зачем? Это что, Я всё это натворил?! Да как же я мог это
сделать? Нет у меня когтей, и зубов таких тоже нет! А может, я ещё сплю? И всё это мне просто снится?» — пришла
спасительная мысль и даже слегка успокоила. Сейчас проснусь, и всё закончится.
Мои мечтания оборвал звонок сотового. Звонили из учебного отдела, интересовались,
куда это я запропастился: студенты, мол, на месте, а вас где носит? Слабым, враз
осипшим голосом я сказал в трубку, что заболел, температурю, но завтра
обязательно выйду. Враньё вышло довольно убедительное, наверное потому, что
отчаянно ощущал — заболеваю. Чем-то очень тяжёлым и непонятным.