— Браво! — Персефона снова глухо захлопала в ладоши. — Серж,
повторите?
— Никогда не пробовал. — пробормотал я. — Даже не знал, что это
возможно.
— А вы попробуйте вот что... — начала было Персефона, но я
мотнул головой:
— Нет, погодите. Сам попробую.
Во-первых, я не то чтобы доверял ей. Вдруг она мне сейчас
наговорит рецепт самоубийства?
Во-вторых, и намного более важно — почему-то я был уверен, что у
меня и так все получится. Ведь если эта левитация подразумевает
управление собственным телом, пусть даже с помощью праны, то
проблем не возникнет никаких — с собственным телом я управлялся
отлично.
Я встал навытяжку, точно так же, как это делала Амина, только не
стал оттопыривать ладони, просто закрыл глаза и привычным образом
воссоздал в голове образ красного дыма, заполняющего меня с головы
до пят.
Черт, интересно, почему я так упорно представляю себе именно
красный дым? Вроде бы моя прана фиолетовая с синим отливом, если я
правильно помню. В предыдущей жизни я так визуализировал «частицу
себя», потому что это ассоциировалось с кровью, которой должна
напиться стрела в конце своего полета. Сейчас-то почему красный? У
Ники прана красная, ну так это понятно — она Висла. А мой цвет —
фиолетовый с синим отливом, цвета сигмы, сейчас скрытой под
рукавом.
Ну и ладно. Я все равно прекрасно знаю ее цвет.
И пусть дым во мне будет такого же цвета. Хватит уже цепляться
за старые привычки. Я больше не лучник.
Я стреломант.
Сменив цвет, дым внутри меня стал клубиться как-то активнее и
будто бы даже радостнее. Что ж, попробуем левитировать, раз
так.
Я мысленно потянул свой дымный силуэт наверх, отрывая его от
тела и позволяя ему подняться над землей на несколько сантиметров.
А потом, когда это произошло, потянулся за ним телом, пытаясь снова
вернуть прану в пределы организма, но теперь уже — привязывая
организм к пране, а не наоборот.
Похожим способом я учился менять в воздухе траекторию движения
или падения, используя для этого все, что попадется под руки,
включая собственное оружие — понимая и допуская, что в эти моменты
свободного падения для тела фактически не существует привычных
точек отсчета.
И это сработало. Я почувствовал, что ноги больше не упираются в
землю, я почувствовал, что меня слегка покачивает, но ни на то, на
на другое старался не обращать внимания — почему-то мне казалось,
что стоит задуматься об этом, и тут же я потеряю всю концентрацию,
привычно попытаюсь позиционировать себя относительно земли и тут же
упаду.