Дачи в Переделкино выделялись писателям в порядке очереди, но выдавали их в основном бывшим функционерам и сотрудникам Союзов писателей. Деревянные дома нельзя было назвать особо комфортабельным жилищем, но после развала Союза все сразу изменилось. Цена на сотку в этом районе начала расти с головокружительной быстротой, и вскоре обладатели деревянных домиков стали владельцами участков, имеющих реальную стоимость в несколько сотен тысяч долларов, а иногда и миллионов. Разумеется, после этого в Литературном фонде начались склоки, интриги, аферы, которые вызывали все новые и новые скандалы среди писателей. Хотя, если говорить откровенно, писателей оставалось уже не так много. Борьбу вели уже родственники и знакомые писателей, чиновники и деляги, которые отвоевывали свои сотки у бывших хозяев этой земли.
Дронго приехал в Переделкино к одиннадцати часам и довольно быстро нашел издательство, рядом с которым стояли два автомобиля. Он вошел в здание, обратив внимание на железную входную дверь. Такую дверь практически невозможно было сломать или открыть. Он вошел в коридор. Слышались громкие голоса сотрудников. Пройдя по коридору, он остановился у таблички «Консультанты» и постучал в дверь.
– Войдите, – услышал он и вошел в кабинет.
За небольшими столиками сидели трое мужчин. Сидевший у окна был относительно молод. Ему было лет сорок пять. Грузный, достаточно плотный, мордастый, с копной черных волос и темными усами. Он недовольно взглянул на вошедшего и громко спросил:
– Вам кого?
– Извините, – сказал Дронго, – я пришел к Оленеву. Его здесь нет?
– Он сейчас придет, – кивнул незнакомец, – проходите, садитесь. Вы, наверно, тот самый эксперт, о котором нам говорил Валерий Петрович. Я Кроликов Георгий Сергеевич, руководитель технического отдела издательства. А это наши консультанты. Фуркат Низами, – показал он на седого невысокого мужчину с характерным азиатским лицом, – и Евгений Юрьевич Сидорин, – показал он в сторону второго.
Тот был кряжистый мужчина среднего роста, с круглым лицом и в очках. Он приветливо кивнул, с любопытством разглядывая гостя.
– Хорошо, что вы приехали, – сказал Кроликов, – а то у нас уже считают, что здесь водятся домовые или привидения. А я ни в какие привидения не верил и не поверю. Кто-то просто переложил эти рукописи в другое место, и мы их не можем найти. Обычный писательский бардак.