И тогда она совершила еще один совсем уж нелогичный поступок. Резким ударом ноги выбила тарелку из-под морды пса – тот, умиротворенный сытным обедом и спокойной обстановкой, мешать ей не стал, даже не рыкнул. А потом изо всех сил ударила ее пяткой туфли. Раздался звон разлетающегося стекла, Джек угрожающе взревел… а дальше девушка увидела, как незнакомец срывается с места. И в мощном броске буквально валится на своего пса. Одной рукой перехватывает его за ошейник, другой – точнее, всем предплечьем наваливается на мощный собачий корпус. Пес гневно ворчит, вырывается… А посудомойка за своей спиной слышит пораженный голос официантки:
– Нет, ну, я всегда думала, что ты больная… Но не до такой же степени!
И в тот момент девушке больше всего хочется потерять память еще раз. И оказаться где-нибудь далеко-далеко. На другом конце света. За тысячи морских миль от проклятого острова…
– Беги, дура! – продолжает надрываться за ее спиной официантка. – Эта псина тебя сейчас съест!
Но девушка не может сдвинуться с места…
…Однако незнакомец – вопреки мрачному прогнозу – успокаивает своего дога довольно быстро, и вот Джек уже смирно сидит у его ног и лишь буравит незадачливую посудомойку суровым взглядом. А незнакомец наконец отрывает одну руку от собачьей холки и сердито говорит девушке:
– Джек хотел тебя разорвать. И был прав.
Она – испуганная, растерянная, в предвкушении новых, теперь уже непременно последующих от хозяина таверны репрессий, – лишь пожимает плечами:
– А ты в следующий раз корми своего дружка из его собственной плошки, ясно?
…Но вот и хозяин: привлеченный криками, врывается в обеденный зал, мгновенно оценивает диспозицию, налетает на нее с гневной тирадой… однако незнакомец одним властным движением руки отсылает его прочь.
И хотя хозяин прежде всегда заявлял, что в своей таверне не признает никаких авторитетов, сейчас он покорно повинуется, а ему вслед несется:
– И позови кого-нибудь, чтобы осколки убрали.
И, о бальзам на душу посудомойки, последней спицы в колесе: Наташка у ее ног сгребает щеткой осколки…
Незнакомец же протягивает ей правую руку (левой он по-прежнему придерживает оскорбленного Джека) и, небрежно улыбаясь, произносит:
– Я – Зет.
Рука оказывается жесткой, однако ногти обрезаны аккуратно, и девушке вдруг становится ужасно стыдно за свои ладони – шершавые от мыльной воды, со множеством заусенцев.