«Вот ханжа…» – подумала о себе Катерина. Курить хотелось очень. Пока не вспоминала, было вроде бы и ничего, а теперь, когда разговор неизбежно закрутился вокруг этой темы, когда от него так пахло табаком, снова невыносимо захотелось затянуться, вдыхая запретный, ядовитый дым. «Молодец все-таки Кузькин сын, хоть и поймали, а удовольствие успел получить!»
Поняв, что пассажир английским не владеет, да и вообще находится в том состоянии, когда не владеют уже и родным языком, стюардесса принялась разъяснять необходимость соблюдения правил Кате. Она говорила, что надеется на Катю, которая, конечно же, объяснит своему приятелю, что правила компании приняты для всех без исключения, что Катя должна повлиять на своего спутника, который вызывает недовольство других пассажиров.
Пояркову надоело переводить непонимающий взгляд с одной женщины на другую.
– Что она говорит?
– Предлагает вас высадить. Да что вы так испугались?… Она говорит, что парашют прицепят. В багажном отделении через специальный люк выбросят, даже никто не заметит, так что вы не волнуйтесь.
Говорила Катя нежно и убедительно. Пояркову потребовалось время, чтобы догадаться, что это черный юмор. Он нахохлился, надулся и демонстративно закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.
Подумаешь, «другие пассажиры»! Другим пассажирам до моего недовольства как отсюда до Луны, с раздражением подумала Катя. А вслух попросила стюардессу пересадить ее на любое свободное место. Печально разглядывала при этом разводы на своих брюках, оставленные неизвестной жидкостью, пролитой на нее Поярковым.
Стюардесса недоуменно перевела взгляд с Кати на Кузьмича, потом снова на Катю и припечатала:
– Но это же ваш мужчина!
Катин мужчина мирно похрапывал, выпуская изо рта одинокий слюнявый пузырь. Вот так всегда… Всю жизнь грезишь о Прекрасном Принце, Рыцаре на белом коне, а потом как припечатают: твой Мужчина – слюнявый, вонючий пьяница, из-за которого приходится выслушивать претензии. Ну уж нет!..
– Нет-нет, это не мой мужчина, я его вообще не знаю. Как он может быть моим, если мы сели в разных аэропортах? – Жалобно и предательски Катя вмиг сдала Пояркова.
Стало отчего-то стыдно.
Стюардесса добила окончательно:
– Это ваш соотечественник. Ближе вас у него здесь никого нет. Один он может не долететь до дома. Я так понимаю, что вы из России.