— Натягивал штаны, — отвечаю чистую правду и замечаю краем
глаза, как бледнеет Питер. Кажется, он только сейчас понимает, что
слова про задницу не были метафорой.
— И кто же, по-твоему, убил Мориса Рамзи? — не отстает Коннери.
Уж его-то история со штанами не впечатлила.
Боб. Кто же еще? Отвечаю:
— Меня там не было. — Не буду говорить о том, чего не видели
собственные глаза.
— Хорошо. — Уголок рта полковника почему-то ползет вверх, будто
ему понравились мои ответы. — Думаю, на данный момент мы уже
кое-что прояснили. — Только приподнимаю брови и молчу. Что он там
для себя прояснил, понятия не имею. — А теперь перейдем к делу. —
Он тянется к ящику стола и достает кипу фотографий. Напечатанные на
бумаге снимки — это немыслимая роскошь, мне очень давно не
доводилось их видеть. — Смотри. — Коннери кладет пачку на стол и
подвигает ко мне одним пальцем. Его взгляд мрачнеет.
Передвигаюсь на край сиденья и смотрю на фотографии. На первой
какое-то разрушенное здание. Явно Верхний мир, позолота на
сломанной крыше. Рядом мертвые тела, изувеченные, изломанные,
кое-где куски тел. Кровь, много крови.
Полковник внимательно следит за моей реакцией, но я не впадаю в
истерику и спокойно убираю верхний снимок из стопки и смотрю
следующий. Мне уже приходилось видеть столько крови и грязи, что
еще несколько фотографий не подорвет мою психику.
На следующем снимке снова кровь и тела. Обломки флайера посреди
когда-то жилого дома.
— Что думаешь? — интересуется полковник.
— Что я видел картинки и получше, — отвечаю равнодушно,
отодвигаю от себя фотографии.
— И тебе не жаль этих людей?
— Мне никого не жаль. — Не моргаю и не отвожу глаз, смотрю прямо
на него, как и он на меня.
— Почему?
— Если ничего не можешь изменить, жалось никому не нужна.
— Хм. — Коннери, кажется, удивлен. — Я думал, ты скажешь, что
тебе не жаль их, потому что никто не жалеет тебя, — признается.
Пожимаю плечами.
— А почему меня должен кто-то жалеть?
— Но тебе не нравится то, что ты видишь? — не унимается Коннери,
бросает взгляд на фотографии.
Не вижу смысла лгать.
— Ошметки тел — не лучший пейзаж, — говорю честно. — А если вы о
том, желаю ли я зла незнакомым мне людям, то нет. Я их не знаю, они
меня тоже.
Полковник выглядит довольным. С чего бы?
— А если бы у тебя была возможность предотвратить
кровопролитие?