– Я правильно понял, вы тоже выходите? Давайте вместе пойдем, в компании веселее!
– Ага, обхохочешься, – мрачно пробормотала я, поправив сумку на плече.
– Да выходите уже, сейчас тронемся! – рявкнула на нас проводница.
У меня мелькнула мысль, что я уже слегка тронулась: чтобы по собственной воле покинуть поезд за двести километров до места назначения, нужно быть совсем ненормальной! С недавних пор все происходящее со мной здорово напоминало театр абсурда.
«А началось все со встречи с твоим юристом, не к ночи будь помянут!» – подсказал мой внутренний голос, не утративший целенаправленной мстительности.
– С юристом я еще разберусь, – пообещала я.
Вася-Пьеро взглянул на меня озадаченно, видимо, попытался уловить логическую связь между преследованием воров и разборками с юристом.
– Никакой логики нет, никакой связи тоже, – не без сожаления брякнула я.
Однако сокрушаться по поводу отсутствия в моей жизни того или другого было не время.
– Живо, живо! – грубиянка проводница едва не вытолкала нас из вагона.
На перроне уже было немноголюдно, граждане, благополучно прибывшие, деловито втягивались в открытые двери здания станции либо пересекали пути, разбредаясь по окрестностям в соответствии с милым сердцу каждого русского человека анархическим принципом «куда душе угодно». По единственной подъездной дороге удалялись старенькие «Жигули» невнятного светлого колера. Я прищурилась, но номера не рассмотрела и понадеялась, что у Вадика, вооруженного оптикой камеры, зрение острее моего.
Поезд, потерявший немало пассажиров, со стуком и грохотом промчался мимо. Стало тихо, только в дачном поселке азартно лаяли собаки, по-своему приветствуя прибывших.
– Не знаю, как вы, Вася, а я лично собираюсь идти на предыдущую станцию непосредственно по шпалам! – чинно сообщила я своему дружелюбному консультанту. – Это к вашему вопросу о прогулке в компании.
– Тогда и я с вами!
Мой новый знакомый с готовностью поддержал идею пешего странствия. Багаж у него был не существенный – одна спортивная сумка. Он нацепил ее на манер рюкзака и потер руки:
– Ну, я готов идти!
Я вместо ответа с треском застегнула молнию куртки, и мы двинулись по шпалам в сторону, противоположную той, куда ушел наш поезд.
Пьеро, переставший быть печальным, некоторое время развлекал меня песенными номерами на железнодорожную тему. Сначала он вдохновенно исполнил «Голубой вагон», потом песенку паровозика из Ромашково, а затем перешел с детского репертуара на «дедский» и завел стародавний лирический хит про сбежавшую электричку.