Поймав взгляд Заречнева, опустила фужер на столик и отошла в угол. Прикрыла глаза, впитывая в себя такт мелодии и, коснувшись ладонями гладких стен по обе стороны от себя, тягуче задвигалась. Я знала, что он смотрит на меня, чувствовала. И не он один. В этом вся соль. Знать, что тебя хотят, желают вопреки всем запретам, украдкой, думая, что тот, кому ты принадлежишь не догадывается об этом, потому что сам увлечён процессом созерцания. Но он знает, знает и упивается своим превосходством над ними, тем, что я его и тем, что, когда меня хотят остальные, он запросто может мной овладеть, лишь поманив пальцем.
Распахнула глаза, встретившись с горящим взглядом бушующего страстью чёрного моря и лукаво улыбнулась краешком губ. Теперь я танцевала, не прерывая напряжённого зрительного контакта. Осознание, что за нашим личным наблюдают другие, возбуждало, горячило кровь и заставляло двигаться ещё более соблазнительно. Для него. Для себя. Для всех.
Запретный плод? О да... Умопомрачительные ощущения, когда плод - ты.
Но запретный он не для Заречнева.
Он коротко кивнул, давая указания, чтобы я подошла к нему. А его собеседник в это же мгновение испарился. Волшебное, опьяняющее чувство иметь хотя бы минимальную власть над тем, кто имеет абсолютную над всеми.
Не спеша, приблизилась, вклиниваясь между его ног и наклонилась, делая вид, что хочу поцеловать, но вместо этого остановилась в десяти сантиметрах от его лица и, взяв бокал из его рук, выпрямилась. Улыбаясь его удивлённо-смеющемуся взгляду, сделала медленный глоток из согретого его пальцами бокала и через секунду оказалась попой на диване, притянутая его жесткими руками, а пресловутый бокал глухо стукнул о ковёр, выскользнув из моей руки. Твёрдая ладонь легла между моих лопаток, притягивая ближе к себе, вторая рука сжала бедро, а бородатый подбородок уткнулся в район моего глубокого декольте, щекоча кожу. Горячие губы оставили влажный след в ложбинке, а ноздри ощутимо втянули в себя аромат моей кожи. Я звонко рассмеялась, притворно пытаясь его оттолкнуть. И добилась того, чего хотела - усиленных объятий.
Но тут нашу прилюдную прелюдию прервал один из его охранников, приблизившись и кашлянув. Юра, отстранившись, недовольно скривился и повернулся в его сторону.
- Веский повод? - рыкнул он.