Казуя замолчал и прирос к чашке с чаем, давая слово Ичике.
— Константин-кун, ты вчера спросил, что используется для
сражений. Я хотела немного рассказать об этом до того, как мы с
тобой пойдем побьем друг друга духовными палками.
То есть шутить она все-таки умеет. Хорошая новость.
— Ичика-тян, ты о духовных клинках? Только они могут убить
аякаси и отправить их в другой мир?
— Нет. Ты как раз упомянул усиление, заклинания и печати. Начну
с простого. Духовными клинками владеют не только шинигами, скорее
это нужно трактовать как форму запечатывания силы йокая или ками
как оружие, не обязательно режущее. Сам видишь, у нас посохи бо и
хан-бо. Во-первых, это заставляет нас тренироваться в нужном
направлении. Во-вторых, позволяет быстрее расти внутренне и внешне.
А то, о чем ты спрашивал — оно больше и сложнее. Например, усиление
тела — это целый спектр боевых искусств, от айкидо, на котором ты
постигаешь баланс обращения с собственным физическим организмом, до
кэндо, где ки можно использовать напрямую. Именно в ки мы наиболее
сильны здесь, на Востоке. А вот с прочим у нас не так впечатляюще.
Оперирование энергией внешнего мира для нас начинается кимэ и
заканчивается им же. Например, один раз у нас выполз такой аякаси,
что мы с половины Японии собирали всех шинигами в приказном
порядке. И всё равно не справились, потому что где мы, локальные
ками, а где злобная тварь размеров Хатимана. Вовремя спохватились и
запросили помощь у мага с Запада. Он помог с печатью, фактически
спас половину мира, но, кажется, сам того не заметил. Вот если бы
можно было уговорить подобного сэнсэя, мы лет за пятьдесят этот
пробел в техниках закрыли бы. А так... Сторонние консультанты наше
всё. Ты допил чай?
— Да, спасибо. Сегодня ты мой противник?
— Какой уж там противник. Так, партнер по спаррингу.
Что-то подсказывало, что дева лукавит.
Встав друг напротив друга, мы с Ичикой одинаковым жестом
вытянули правые руки и выпрямили пальцы. Я призвал Карачун, Ичика
молча достала из воздуха короткий посох хан-бо и ударила им перед
собой. Я ожидал очередную сакуру, и я не ошибся: не просто так
Кейтаро предупреждал меня, что здесь, в Японии, можно привязаться к
самым странным вещам. Но ее сакура не плевалась электричеством и не
призывала дух Николы Теслы. Потянуло мерзким ноябрьским сквозняком,
и цвести зимняя вишня по очевидным причинам отказывалась. Не сезон.
Висящие на хрупких веточках плоды, увядшие, но не потерявшие свой
густой багровый цвет, покачивались в такт неведомому ветру, иногда
тонко позвякивая. Присмотревшись, я понял: дерево заковало в мороз
и облило коркой льда.