Подготовка к приему началась для меня неожиданно – с портного.
Меня позвали в приемную – специальное помещение, куда допускались
всевозможные неродовитые служащие, которые не являются слугами
рода. Там уже ждал серьезный усатый дяденька с двумя помощниками,
которые принялись деловито меня обмерять, и домина Аккелия, которой
было поручено руководить моим преображением. Попутно пытались
выяснить мои предпочтения, но мне на костюм было откровенно
плевать, так что я полностью положился на мнение тети. Такой ответ
не понравился ни портному ни домине Аккелии, но поделать они ничего
не могли, так что пришлось смириться. Остальные приготовления
прошли мимо меня, правда не заметить их было невозможно – возникло
ощущение, что в поместье стало вдвое больше народу, чем было
прежде. Слуги сновали туда-сюда, украшали, переставляли мебель,
чистили, готовили, и вообще занимались какими-то не совсем
понятными для меня делами. Во дворе разложили скамьи с мягкими
подушечками, перед ними установили низкие столики – здесь
сохранилась римская традиция пировать лежа. Правда, только в особо
торжественных случаях – раньше мне такого наблюдать не
приходилось.
В день приема я был чисто выбрит, пострижен и наряден как
кукольный Кен. Домина Аккелия постаралась на славу.
Темно-коричневый бархатный фрак с серебряными пуговицами,
светло-коричневые штаны из того же материала, белый шелковый бант
на шее, и шелковый жилет – костюм выглядел очень богато и стильно.
Наряд мне шел изумительно, но только до тех пор, пока я не
двигался. Стоило пошевелиться, и для всех становилось очевидно – я
в такой одежде первый раз. На самом деле не первый, портной
постарался и доставил одежду заранее, а домина Аккелия оценив мою
неловкость заставила ходить в этом кошмаре все три дня до приема.
Точнее, в подобном – костюмов было аж десять штук, отличавшихся
мелкими деталями. Не помогло, хотя я искренне старался привыкнуть.
В конце концов на меня махнули рукой, и только всучили трость с
серебряной бульдожьей головой в навершии, чтобы хоть так объяснить
мою неловкость. Вообще я уже две декады как отказался от подпорки
при ходьбе, но тут даже обрадовался. Будет, чем занять руки, ну и
хоть какое-то оружие в руках. Брать на прием револьвер я даже не
попытался: в такой обтягивающей одежде даже нож не спрячешь. При
этом я прекрасно понимал, что мое главное оружие – мой дар, но
ничего не мог с собой поделать. Наличие револьвера запазухой очень
придает уверенности.