Резня была страшная. Говорят, что кровь текла рекой и трактир стоял в луже крови, так это выглядело. Люди ещё долго пересказывали слухи о диких воплях изнутри, об убегающих посетителях, волочащих за собой свои же кишки. Досталось всем. Как тем, кого сдали местные, так и случайным посетителям злачного заведения. Убили всех кроме детей. Дети потом вышли на улицу вместе с отцом. Он весь в крови будто ведро красной краски вылили на голову — они улыбаются и машут, чистенькие и довольные. Отец детей в местный интернат сдал, там их накормили, а потом, кому приёмных родителей нашли, кому родных отыскали. Все были довольны, кроме хозяина кабака, который на берёзе висел и ножками покачивал — не помиловал его отец. Люди местные хвалили папку, в ножки ему кланялись, мне ещё долго посылки со сладостями приходили, хотя я уже вырос из этого всего. А потом отца убили...
Всё-таки перешёл он кому-то дорожку с этим рабовладельческим бизнесом. Кому-то настолько влиятельному, что тот смог против самого Лорда Тьмы пойти. Я точно не помню, что произошло, и не знаю, кто это был. Я вообще спал у садовницы под боком, поэтому и жив остался. Убийцы первым делом в мою спальню ворвались, мечами в куклу, которую я из одеяла сделал, потыкали и подожгли кровать.
А я спал крепким сном и за грудь блондиночки держался, как за кружку с пивом. Потом слышу грохот, шум, крики. Думаю, опять папаня буянит и с боку на бок переворачиваюсь, а Нинель меня в бок толкает.
— Проснитесь! Проснитесь, княжич! Беда!
По её тону я и понял, что зло пришло в дом. Вскакиваю, джинсы натягиваю, а ремень ускользнуть пытается. Я его за хвост и об пол.
— Чибик, ты куда это собрался?
Чибик — это мой мимик, всё, что осталось от мамы. Сгусток энергии, говорящий гадости, но он ещё и друг, хоть и трусливый немного.
— Что он говорит? — спрашивает девчонка, она уже прыгает, пытаясь натянуть джинсы. — Что там происходит? Спросите его, княжич!
«Спроси меня подкаблучник, — хихикает Чибик, — хозяйка даёт добро».
— Отвали! И быстро залезай на место ремня!
Он извивается, как уж, и всячески сопротивляется, но я сильнее.
«Не хочу! Надоело нюхать твои портки. Давай кольцом стану, подставляй палец!»
— Ага, а у меня штаны спадут. Не нужно было избавляться от кожаной конкуренции, теперь отрабатывай.
Чибик понял, что сглупил, когда от настоящего ремня избавился и перестал сопротивляться. Я потуже затянул пояс и начал искать кроссовки.