Я уже подходила к метро, когда вспомнила про сумку с книгами, оставленную у стены дома на улице Гиляровского. Конечно, надо возвращаться. Маловероятно, чтобы кому-то пригодилась моя макулатура: пионерская организация осталась в прошлом веке.
В боковом окне «моей» квартиры, судя по всему на кухне, происходил грандиознейший скандал, выливавшийся на улицу вместе с радиопередачей через раскрытую форточку. Участников было двое: Ирина и её мать. Думаю, радио они включили так громко для того, что заглушить «семейную беседу». Я невольно задержалась: их ссора была явно вызвана моим визитом.
– …и хватит так одеваться! Мне стыдно за тебя! Прекрати уже эти эксперименты с древними платьями! – кричала Ирина.
– Да? А твоё пальто?! Это же мешок для рождественских подарков! И ты в этом выходишь на улицу! Это нормально, по-твоему? А шляпка с этими идиотскими цветочками? С чьей могилы ты их сняла? – оборонялась Ирина мама.
– Щепкина!
– Ты издеваешься?!
– Беру с тебя пример!
– Ирина, пойми, эта девчонка приходила сюда сегодня не случайно. Я знала, что рано или поздно разгадка наступит. Ведь она Ба-ска-ко-ва!
– Мамаша, откуда Вы это взяли? Вы даже имени её не удосужились спросить.
– А мне и не надо имени: ты что, лица её как следует не разглядела?!
– Вы больны, слышите меня? Не было никаких Баскаковых: Вы всё придумали! Все эти ваши купцы – ваша фантазия, бред!
– Ничего подобного! Это могло бы стать моим звёздным часом, если бы ты питала хоть малейшее уважение к моим научным интересам!
– Научным?! Да у Вас мания! А Вы это наукой называете!.. И прекратите босиком ходить по этим грязным полам… Учёная дама!.. Ты выходила из дома последний раз пять лет назад. Пять лет! Ты вообще знаешь, какой год за окном?
– Ирина, у каждого человека своя реальность.
– И свои звёздные часы, да?
– Да, я в это свято верю!
– Так вот: я в твоей реальности и под твоими звёздами, мама, больше пребывать не могу. Хватит!
– Ирина, куда ты?! Ирина! Пойми, я не могу видеть эти морды в лавках, ты же знаешь!
– В магазинах, мама, в ма-га-зи-нах.
– Это не меняет сути. А походы в комитет бедноты?!
– Собес.
– Ну, какая разница! Я же не могу уснуть после этого! Мне хорошо только у себя дома, это моя крепость, ты должна проявить пиетет!..
– Вы превратили эту крепость в двухместную палату для душевнобольных. И пока я сама ещё окончательно не сбрендила, я в вашей экзотической реальности больше пребывать не желаю.