Стоял февраль, вернее, он уже близился к концу. В наших краях это мерзкое время: холодно, пасмурно, грязно. Единственное, что радовало, – весна, до которой оставалось всего ничего. Я сидела у себя в кабинете, только что закончила работу с документами. Через минут пятнадцать я собиралась навестить миссис Лоуренс, которая утром жаловалась на головную боль. Она была метеозависимой, как и многие другие, но страдала от этого больше остальных.
Я взглянула в окно – всё так же хмуро и ужасно, как всегда. Когда-то я мечтала переехать в Юму, но так и не решилась. В феврале я очень часто вспоминаю об этом и признаюсь самой себе, что сожалею о своей нерешительности.
Я резко перевела взгляд на картину, висящую на стене. Она всегда поднимала мне настроение и заставляла улыбаться. Её нарисовал мой старший сын. Раньше он увлекался художеством, но, поступив в университет, совсем позабыл о своём увлечении и с головой погрузился в учёбу, мечтая вырваться отсюда. На картине был изображён деревенский домик в Подмосковье, узкая тропинка и большой куст цветущей сирени, склонившийся книзу, как немощный старичок.
Я была той ещё мечтательницей. Могла часами смотреть на картину, представляя, что мы с детьми все вместе идём по этой самой тропинке к дому родителей, останавливаемся у куста сирени и любуемся им.
Родители не раз спрашивали меня, растёт ли у нас сирень. В энциклопедии сказано, что сирень распространена в диком состоянии в Юго-Восточной Европе и Азии, но это не исключает того, что она действительно встречается у нас в США. В нашем штате её нет, но я знаю: она растёт в Нью-Йорке, преимущественно в Рочестере, и в Калифорнии – её там называют «California rose». Однако многие, кто когда-либо становился свидетелем цветения сирени в России, признаются, что в Америке она не пахнет столь сладко, как на моей родине.
Мы переехали в США в 1991-м, после распада СССР. Перед самым отъездом я вышла замуж за своего давнего школьного друга. Мы ни о чём тогда серьёзно не задумывались; я имела довольно смутное представление об Америке и очень слабо владела английским. Мои родители остались там, в Подмосковье. Они ни разу не приезжали к нам, а мы навестили их всего четыре раза…
– Миссис Фостер, – раздалось из-за двери. (Я стала миссис Фостер, когда вышла замуж во второй раз, семь лет тому назад.) Спустя секунду дверь приоткрылась: это была одна из санитарок. – Миссис Лоуренс жалуется на сильную головную боль и зовёт вас.