– Ва?14 – нарушил, наконец, молчание мокинзарский воин.
– Да пошёл, ты, – злясь на себя, буркнул Святополк, впрочем, пытаясь по достоинству оценить внезапное благородство соперника.
– Марэ15, – с сожалением пожал плечами вражеский воин и молнией метнулся вперёд.
Но как ни скор был «рыжий кафтан», молодой витязь оказался проворнее. Он предполагал подобный разворот событий и мгновеньем раньше уклонился влево. А, уже падая, сделал колющий выпад мечом.
С хрустом разрывая кольчугу, клинок свершил своё кровавоё дело. Бухнадаровец, ещё не понимая, что всё кончено, и не обретя ожидаемой опоры, низринулся в пропасть. А секундой позже, окончательно потеряв равновесие, следом за ним полетел и Святополк. Некоторое время враги скользили по влажной глине отвесного берега, а затем погрузились в воду. Нейс, безразличный к исходу поединка между людьми, тут же подхватил их и потащил в глубину.
– 6 —
Святополк открыл глаза. Он лежал на берегу, а вокруг высились стройные фигуры водяных.
– А где «рыжий»? – спросил, он закашлявшись. Кое-как поднявшись на ноги, оглядел себя. Воду бы хоть с сапог слить, да чуть потерпеть придётся.
– Ты убил его, а после он утонул, – лаконично промолвил обитатель воды.– Мы всё видели. Вот твой меч. Лучше скажи, кто ты?
Князь назвался. А потом добавил:
– Я друг Омутника Бобра, сына Перекатника Выдры.
– Мы – Выдры, а Омутник наш брат… Доказать то, что сказал, можешь?
– Опять, – проворчал князь, досадуя на недоверчивость водовиков.– Конечно, могу. Ножами мы поменялись… Ох! Только я его потерял. Найти надо.
– Он здесь. Мы нашли.
– Так что же ещё?
– А если ты его убил, а нож взял себе?
– О, Мокошь16 и Руевит! – простонал молодой витязь.– Что ж мне делать?
– Хорошо, – видимо что-то решив, ответил водяной.– Мы позовём судью.– И махнул кому-то рукой.
Вот за что князю понравились водяные, так это за то, что ждать не заставляли. И совсем скоро позади возникло какое-то оживление. Обернувшись, молодой человек увидел, что приближаются трое Выдр и с ними ещё нечто.
– Леший, – пояснил водяной.– Он судья.
Воин ничего не ответил, только поморщился, да тремя пальцами прикоснулся ко лбу, испросив помощи Триединого.
А леший, тем временем, уже приступил к своим обязанностям. Он, кряхтя, уселся на пенёк, растёр между лап-веток горсть земли, что-то сипло побормотал, а затем приложил нож к обрубку ствола, который заменял ему голову. На судью он походил мало, скорее, на старый кряжистый дубок, который в детстве приболел, а потому не вырос, но дела это не меняло. Судья, так судья. «Посмотрим, что за извол в его деревянной башке родится», – изготовившись к самому худшему, решил Святополк и собрался слушать.