– А я домовой Черномазик. Спасибо за помощь. Как не ты бы…
– Ой!.. Я, как упыря увидел, как испугался! – воскликнул полевик, забавно прижав лапки к оттопыренным ушам.– И давай тебя тянуть!
– Вовремя, – проговорил домовик. – Если б… прям не знаю… Съел бы он меня, наверное.
– Не, они таких, как мы не едят. Точно.
– А зачем я ему тогда? – не понял Черномазик.
– Ну, мало ли…
– Слушай, а ты по-роцки шпаришь… Наш, что ли?
– Родители мои сюда перебрались, когда на нашем лугу летавицы35 завелись. Ох, и злющие твари! Грубые! Скандальные! Да ещё гадят вокруг!.. Да только и здесь не мёд. Одни бэнши36 чего стоят. Летают, проклятые. Воют. Житья не дают. Похлеще летавиц… А на днях какая-то новая гадость завелась, ползала. Я такую раньше и не видел.
– Нам тоже что-то новое попалось, когда через лес ехали, – вставил в монолог полевика Черномазик.– Караконджо называются. Вроде наших водяных, но синемордые и пакостные очень.
– Сказали, много нового будет, – просвистел задумчиво Крот.– Ещё бэнши с этими караконджами родными покажутся.
Вот так, рассказывая друг другу всякие страшилки, простые безобидные духи, что так легко сошлись меж собой, провели ночь. А под утро, когда капельку вздремнув и слегка подкрепившись, Черномазик попрощался с полевым и вылез на поверхность, его кто-то грубо схватил его и повалил на спину.
Карам дождался его. Быстро и ловко орудуя длинными пальцами, из которых сочилась тугая клейкая нить, упырь моментально сплёл вокруг маленького духа надёжную и крепкую сеть.
– Но ты же не пьёшь кровь домовых! – это было единственное, что успел прокричать Черномазик, прежде чем клей измазал его губы.
– 1 —
Старый, завитый плющом замок, принадлежавший прежде графу Плантвейну, состоявшему с правящими герцогами в близком родстве, высился в самом центре обширного плоскогорья. Вокруг, куда ни кинь взор, зеленели небольшие дубовые рощицы, служившие пристанищем для многочисленных птиц и зверей. А сочность трав и необыкновенное разнообразие цветов заставляли путника остановиться и замереть в восхищении. Однако теперь странники проходили здесь не часто, не то что раньше. И наполняли округу лишь солдаты в рыжих кафтанах да их небольшие лошадки.
А когда-то, в доордынские, благословенные времена жизнь тут так и кипела, и дом был, что называется, полная чаша. Сновали по дорогам расторопные гонцы и герольды; бесчисленные работники графа – садовники и метельщики, конюхи и кухарки, горничные и пастухи, впрочем, всех и не перечислишь – сбиваясь с ног, спешили исполнить указания энергичных и предприимчивых хозяев, а сами Плантвейны вовсе не старались изображать из себя чопорных и надутых господ, а постоянно искали занятий для души и сердца, не чураясь при этом самого простого труда.