Межъ тѣмъ, Творца и человѣка врагъ,
Воспламененъ желаніемъ надменнымъ,
Летитъ къ вратамъ поспѣшно Сатана,
Крыломъ своимъ то бездну задѣвая,
То огненнаго свода имъ касаясь.
– — – — – — – — – — – — – —
Вотъ, наконецъ, видны предѣлы Ада
И триждытрехзатворныя врата
Изъ мѣди, адаманта и желѣза.
Ограждены огнемъ, но, не сгорая,
Казались недоступными они.
– — – — – — – — – — – — – —
Но вотъ и онъ – священный проблескъ свѣта!
Отъ стѣнъ небесныхъ въ нѣдра темной Ночи
Проникло вдругъ мерцаніе зари.
Здѣсь началось природы царство. Хаосъ
Бѣжитъ предъ ней, какъ побѣжденный врагъ,
Лишившійся послѣднихъ укрѣпленій.
Теперь летѣть не трудно Сатанѣ,
И по волнамъ, смирившимся при слабомъ
Мерцаніи, легко несется онъ
Такъ бурею разбитый и лишенный
Снастей корабль спѣшитъ укрыться въ гавань.
На широко развернутыхъ крылахъ
Въ простравствѣ онъ паритъ полувоздушномъ
И горнія ужъ видитъ Небеса.
Такъ далеко раскинулося Небо,
Что Сатана опредѣлить не можетъ:
Квадратное иль круглое оно.
И видитъ онъ опаловыя башни.
Сапфирные зубцы высокихъ стѣнъ,
Всѣ чудеса своей былой отчизны!
И новый міръ онъ вскорѣ открываетъ.
Повѣшенный на золотыхъ цѣпяхъ
Онъ кажется ему звѣздою малой,
Блистающей съ луною наряду.
И къ той странѣ, исполненъ жаждой мести,
Проклятіе съ собою принося,
Стремится Духъ, проклятьемъ заклейменный.