Что и говорить, положение складывалось тяжёлое. Кое-что, конечно, уже удалось предпринять. Но теперь надо было каким-то образом решить вопрос с капитаном. И побыстрее, пока ещё оставалось время до прибытия в Пирей… Решать-то надо было, никто не спорит, но Исаеву с самого утра никак не удавалось сосредоточиться. Прямо наваждение! Сначала он понял, что в закупоренной маленькой каюте больше находиться не может. Придя к такому выводу, он отправился в художественный салон, где были развешаны какие-то до бездарности аккуратные картины и разложены совсем уж идиотские сувениры. Он побродил там в относительной тишине, но мысли всё равно не хотели фокусироваться и принимать осязаемый вид. В связи с этим спустя полчаса Исаев перебрался в бар «Вернисаж» по соседству, но там сосредоточиться было ещё труднее, хотя музыка играла приглушенно, а посетителей оказалось мало. Видимо, бар не располагает к логическим умозаключениям, более сложным чем: «Мадам, что будете пить? – Мартини. – Бармен, мартини, пожалуйста». Потеряв ещё полчаса на тупое созерцание сквозь свой бокал с джин-тоником полнеющей блондинки по соседству, Исаев не выдержал. Допив остатки уже тёплого напитка, он сбежал на кормовую площадку за рестораном «Москва», в надежде, что хоть там сможет приступить к делу, но, завороженный плавным движением корабля и пенящейся за бортом водой, был отвлечён размышлениями о ветре и волнах.
Неизвестно, как долго всё это продолжалось бы дальше, если бы за спиной Паши не послышались вдруг аккуратные шаги. Исаев нехотя обернулся и даже не удивился, когда обнаружил Полину.
– Привет, – сказала она. – А что ты здесь делаешь?
– Прячусь, но ты опять меня нашла.
– Да я и не искала. Просто мы обедали в ресторане, и я увидела, как ты прошёл мимо. Между прочим, у тебя был очень мрачный вид.
– У меня всегда мрачный вид, когда я не могу сосредоточиться… Как дела?
– Все тихо пока, – девушка беспечно отмахнулась. – Нас больше не расспрашивали. Наверно, капитан ещё спит.
– Капитан никогда не спит! – тут же совершенно серьёзно возразил Исаев, явно имея в виду нечто большее, чем просто упоминание капитана корабля.
– Слушай, – спросила вдруг Полина, – а ты в Пирее не собираешься сбежать?
– А что?
– Если нет, пошли загорать. Всё равно тут нечего больше делать.