Три последних десятилетия отучили горожан, по крайней мере
московское народонаселение, бояться подобного. «Ревущие
девяностые», с их постоянными перестрелками и утренними трупами на
улицах, в результате отбили у людей привычку с воплями шарахаться
от мертвых тел. Как, впрочем, и без особой нужды их трогать, чтобы
не нажить себе лишних проблем. Одно время было так – кто нашел
покойника и о нем сообщил куда следует, тот и есть злодей-убийца.
Циничные же «нулевые», в которые я рос, в свою очередь выработали
дополнительный защитный рефлекс при виде чужой боли, бед и смерти,
добавив людям некую толику равнодушия. Что поделаешь – люди
смертны. И потом – все там будем. Со своими бы проблемами
разобраться.
Говорят, что на периферии народ душевней, мимо не пройдет,
поможет незнакомому человеку, даже если тот не просит о помощи.
Хорошо им там. У нас такого давно нет.
Вот и сейчас – вроде бы что-то не то происходит, один человек,
похоже, помер, второй валяется на земле и его поливают водой, а
люди знай проходят мимо. Бросят любопытный взгляд, блеснут глазами
– и бегут дальше. Все так, все верно – пока к ним не обратились,
лезть не стоит. От греха.
Нас это не касалось, мы уже по самые уши вляпались в ситуацию.
Нет, дед, который еще пару минут назад кхекал, говорил странные
вещи и трубил носом, а сейчас безмолвно раскинулся на скамейке,
бесспорно вызвал у нас троих чувство жалости – все-таки живой
человек был. Но почти немедленно к жалости примешалось и
раздражение, по крайней мере у меня.
– Новое дело, – я встал на ноги и отряхнул брюки. – Он еще и
помер. Ну все, теперь точно прогул заработаю. Пока полиция приедет,
пока протокол составят… Еще и в отделение небось потащат.
– Мы не можем в отделение, – переглянулись женщины. – Нам скоро
есть и спать. У нас режим.
– Вы спортсменки, что ли? – изумился я.
– Да нет. Нам – это в смысле им, – брюнетка показала на
серьезного малыша в коляске и звонко рассмеялась, но тут же
осеклась, испуганно посмотрев на покойника. Ну да, рядом с мертвым
телом как-то неловко хихикать. – У вас просто детей нет, а то бы
поняли.
– У вас режим, у меня работа, – я снял сумку и поставил ее на
скамейку, после стянул с себя пиджак. – В результате ни мне, ни вам
не видать желаемого. Черт, черт, вся спина угваздалась!