– Придется пообщаться, – оборвал его Курт и, не
дожидаясь, двинулся вперед.
До самых ворот они шли молча, и он ощущал на себе косые недобрые
взгляды капитана стражи, пока за его спиной снова не опустилась
тяжелая решетка.
Остаток дня Курт провел в своей излюбленной позе – водрузив
скрещенные ноги на спинку кровати, заложив руки за голову и глядя в
потолок. Мысли роились в голове, точно пчелы – разлетаясь в
противные стороны, изредка жаля разум, но никак не желая собираться
в улей, а уж о сборе меда, id est[22], получении стройного
вывода, и речи не шло.
После беседы с капитаном он не сразу вернулся в трактир –
еще долго кружил близ Таннендорфа, отпустив поводья, давая коню
бродить где вздумается, и размышлял, а спустя около часу и вовсе
спешился у одиноко стоящего, кривого вяза, растущего рядом с
тропинкой к реке, отпустил жеребца на траву, а сам уселся на
прогретую землю в тени ветвей, прислонившись к стволу дерева. Тогда
в голове было пусто.
Вернувшись в трактир, он молча бросил поводья Карлу-младшему и
поднялся в свою комнату, где и пробыл до вечера, прервав свои
унылые раздумья, только чтобы спуститься к ужину. Что съел –
не заметил; на душе было невесело. Невзирая на крайнюю усталость,
Курт уснул поздно и не сразу, и снилось ему, что два совершеннейшим
образом одинаковых треугольника не складываются один к одному, как
ни старайся, а наставник в математических науках, стоя подле него,
укоризненно смотрит и молчит, отчего становится совестно и зло.
Проснувшись, Курт не стал дожидаться завтрака – вышел из
трактира, составляя план действий на наступивший день, и, хотя
планы были весьма приблизительные, постарался приободриться.
«Главное – не бояться выводов, – говорил всегда
наставник, обучающий будущих дознавателей методам следствия, и
всегда прибавлял: – Но помните, что от ваших выводов зависит
человеческая жизнь». Эти два несколько противоречащих друг другу
совета Курт запомнил сразу и помнил всегда; и в этом деле все
было именно так – от того, какими будут его заключения,
зависело, кто, в конце концов, будет убит – уже по закону, ибо
то, что было сделано неизвестным, забравшим две жизни, подпадало
под смертную казнь. С этим у него всегда были некоторые сложности:
даже просто на экзамене, разбирая гипотетическое «дело», Курт
заминался, представляя себе, что выносит настоящий вердикт, и
начинал путаться в сомнениях. Наставники, конечно, хвалили будущего
инквизитора за осторожность, но не забывали отметить, что все же
одно дело – осмотрительность, а совсем другое –
неуверенность…