et ergo[4], их надо слушать. Пререканий не
будет.
– Жаль, – вздохнул Хауэр показно. – Это в своем
роде даже забавно… Что ж; коли так, Гессе, бегом круг – и снова на
плац. Я жду здесь.
* * *
– «Волчий шаг». Знаешь, что это?
– Теоретически, – отозвался Курт хрипло, глядя под
ноги, где под мерзкой лужицей протаивал стоптанный снег; во рту и
пересохшем горле остался привкус кислоты.
– Заметно, – покривился инструктор, отступив в
сторону. – В этом тоже есть смысл – выжимать себя до
последнего предела, пока не вывернет, пока ноги не перестанут
держать – и с каждым днем этот предел будет отступать все далее.
Но. Теперь я перейду к тому, о чем говорил прежде. Тренировку
мускула теперь оставим для иных занятий; ты у меня, пес Господень,
научишься бежать, как волк, – долго, вдумчиво и без устали.
Научишься или подохнешь… Видел волка?
– Доводилось…
– Когда он бежит – не в последнем рывке, настигая добычу, а
просто куда-то – он расслаблен. Всем телом. Каждая лапа, поднимаясь
в воздух, расслабляется, напрягаясь лишь тогда, когда приходит доля
момента, в каковую на нее переносится вес тела. Расслаблены все
мышцы, не надобные для перемещения. Расслаблены легкие, Гессе, и
воздух идет в них сам – ты его лишь чуть подталкиваешь туда или
обратно; и вот так, научив себя отдыхать в процессе, ты и в
самом деле сможешь преодолеть расстояние сколь угодно протяженное и
не околеть в конце пути, как загнанный жеребец. Скорость,
разумеется, в этом случае не слишком велика, но цель этого способа
– не быстрота, а – что?
– Выносливость? – покривился Курт; инструктор
кивнул:
– Она самая, гадина. В один прекрасный день, когда я увижу,
что ты все понял, что ты готов, – я выгоню тебя на эту тропку
с рассветом и позову обратно, когда станет темнеть. И ты вернешься
в главный корпус, спокойно дыша, не валясь с ног и не шатаясь,
потому что озарение – оно придет… круге на пятнадцатом.
– А если не придет?
– Если не придет – по твоем выходе из лазарета мы все
начнем сначала… А теперь слушай, что я буду говорить, и смотри на
то, что я буду делать. Пусть рассудок осознает слова, а движения –
их должно повторять тело, само, без вмешательства разума. Дай ему
свободу.
* * *
– Не давай воли телу. Отпускай его, когда нужно, но не
позволяй командовать. «Тело – одежда для духа», не более; помнишь
это? Ты ведь не позволишь своим штанам указывать тебе, что
делать?