Может быть, я смогу избавить Ксюшу от ее страхов.
Наливая еще один стакан, я позволяю своим мыслям утонуть в янтарной жидкости. Я пью и пью, часы идут, стирая все, кроме бутылки виски и меня.
К шести часам я уже в дрова, а Ксюха все еще не вышла из комнаты. Ни разу. Ей, блядь, нужно поесть. Я собираюсь с силами и делаю бутерброд с колбасой и сыром, а так же беру в холодильнике все, что нахожу, фрукты, йогурт, сок. Ни как в ресторане конечно, но хотя бы это.
С едой в руках я тихонько стучу в ее дверь. Стараясь звучать как можно более трезво, я говорю:
— Я принес тебе еду. Просто открой дверь и возьми ее. Тогда я оставлю тебя в покое.
Ее шаги настолько тихие, что я едва слышу их через дверь. Замок щелкает, и ручка поворачивается. Впервые за весь день я чувствую, что могу вздохнуть свободно. Ксюша медленно открывает дверь, но не слишком широко, она останавливается, когда становится достаточно места, чтобы я смог просунуть тарелку. Она протягивает руку и берет ее, но прежде чем она успевает закрыть дверь у меня перед носом, я принимаю поспешное решение. Ухватившись за угол двери, я тяну на себя и открываю на полную.
Ксюша роняет тарелку и отпрыгивает назад, ее красивые голубые глаза становятся дикими, сверкающими от страха, и даже с расстояния в несколько метров я замечаю, что ее руки дрожат.
Она думает, что я собираюсь сделать что-то плохое...
— Пожалуйста, не смотри на меня так... — прошептал я.
— Выйди из моей комнаты... просто... оставь меня в покое, — умоляет она, а мое сердце разрывается от ее слов.
То же самое говорила мне моя мама. Она просила меня оставить ее в покое, и я послушалась ее. Возможно, если бы я прислушался к своей интуиции, она была бы здесь, жива.
— Я не оставлю тебя, — отвечаю, покачивая головой, в моих словах сквозит решимость. — Только, пожалуйста, не смотри на меня так, будто я маньяк, а ты жертва. Не бойся меня.
— Ты пьян, — говорит она, а я вижу только ее дикий взгляде, из-за которого не замечаю остальные эмоции на ее лице. Она продолжает делать маленькие шаги назад, отступая все дальше вглубь комнаты, все дальше от меня. Я хочу, чтобы она была рядом, в моих объятиях, в безопасности. Это самая странная, но самая искренняя эмоция, которую я когда-либо испытывал.