– Мои уважаемые гости, хуланы, – начал он своим тягучим красивым голосом. – Вчера пришли ко мне вот эти люди, – он показал на ургашей, – и принесли мне печаль на сердце, потому что принесли они мне жалобу не на кого-нибудь, а на Кухулена-отэгэ.
По рядам собравшихся прошел возмущенный гул. Кухулен-отэгэ был известным и уважаемым человеком не только среди охоритов – его знали за пределами его горных владений по всей степи. Даже свирепые джунгары ежегодно присылали к Кухулену свои дары из уважения к его мудрости. Поговаривали, что он приходится побратимом самому Темрику – свирепому хану джунгаров.
Хэчу подождал, снова поднял руку и продолжил:
– Ургашские гости, – он намеренно сделал паузу, – показали мне, что Кухулен-отэгэ колдовством отнял у них законную добычу.
– Это ложь! Как ты можешь верить этому, Хэчу! – крикнул хулан Томпо, младший сын Кухулена. От обиды за отца у него встопорщились короткие жесткие усики.
– Я не сказал, что верю этому, – спокойно возразил Хэчу. – Но ургашские гости – мои воспитанники, а Кухулен-отэгэ – мой дед. Я могу быть пристрастен в этом деле. Поэтому я собрал вас и прошу вас, хуланов, вынести решение по этому вопросу.
– Что тут решать? Гнать взашей ургашей! – крикнул кто-то из задних рядов.
Унарипишти и Даушкиваси, услыхав это, дернулись, явно не ожидая такого поворота событий.
– Думаю, решение стоит принять завтра, чтобы каждый из вас мог хорошо подумать и обсудить свое решение со своим родом, – рассудительно сказал Хэчу.
– Сегодня! Мы примем решение сегодня! – загудели голоса прибывших. Еще чего – таскаться по степи туда-обратно, когда все и так ясно: гнать ургашей, Хэчу и так слишком добр к ним!
– Как решит Совет. – Хэчу примирительно заулыбался. – Однако я предлагаю всем вам сначала отведать скромное угощение, приготовленное моей женой Аю, – он с любовью оглянулся на женщину, застывшую у входа в юрту, – а уж ближе к вечеру мы выслушаем обе стороны и решим, нужно ли нам будет еще время или нет.
– Дело, дело! – закивали головами хуланы. Все-таки умеет Хэчу погасить конфликт в самом его зародыше. Вот так, посидят, поболтают, пообспросят поподробнее об обстоятельствах… и никто не упрекнет Хэчу, что он на кого-то оказал давление или кого-то не уважил. Сами примут решение.
Несколько разочарованные зрители принялись расходиться: начало обещало быть таким заманчивым… но, может, к вечеру станет интересней? Хуланы один за другим входили в юрту, кланялись деревянным онгонам – духам предков, и рассаживались в круг. Аю обнесла всех чашками с крепкой настойкой на кедраче и поставила в центр юрты большое блюдо с вареным мясом и рисом, который в осень привезли и обменяли на меха на Пупе у куаньлинских торговцев. Приправленное травами и диким луком, диковинное блюдо оказалось куда как хорошо. Нахваливая хозяйку, хуланы аккуратно захватывали щепоть риса, подбирали его поданными лепешками и отправляли в рот. Куски мяса тоже брали пальцами, разгрызая кости крепкими зубами и смачно высасывая мозговую мякоть. Кости, которые гости бросали в широкую глиняную чашу, позже отдадут собакам.