— Да. Он
сказал мне, что вы знакомы. Скажите, чем я могу вам помочь? Как
вообще возможно помочь в сложившейся ситуации. Я обескуражен тем,
что происходит, но как помочь я не знаю. Поэтому и пришёл к
вам.
Она
опустила глаза и приуныла. Обворожительная улыбка исчезла с её
лица, и весь трагизм и безысходность ситуации стали ощутимы в
полной мере.
— Никакая
медицина мне помочь не может, — в её глазах заблестели слезинки. —
Врачи мне дают всего несколько лет и то, при постоянном лечении. А
оно дорогое, у меня никогда не было таких средств. Знаете, выходя
из интерната, я понимала, что наступает тяжёлое для меня время и
борьба будет за каждый кусочек хлеба, но… Я даже предположить не
могла, что жизнь ко мне окажется такой суровой. Не знаю, чем я это
заслужила, — она сделала паузу, и вытерев слезы, продолжила. — Но
не это меня беспокоит. Меня могут лишить опекунства над девочками.
Они уже привыкли ко мне. Да и я к ним тоже, — на этих словах на
лице её слезы потекли рекой, и попытки их сдержать успеха не имели.
— Они только обрели семью и опять должны её потерять.
Я просто
сидел и не мог ничего сделать, даже слов подходящих найти не смог.
Но она, вдруг сама, поняв неловкость положения, вытерла слезы,
повернулась ко мне и сказала:
— Помочь
мне вы не сможете. Никто не сможет. Можно лишь отсрочить
неизбежное. Но на это нужно много денег.
— Я
попробую что-нибудь придумать, — сказал я, опустив взгляд в пол. —
Держитесь, Леночка, — потом молча поднялся и вышел из
палаты.
И уже дома
я в голове перебрал все возможные варианты моей помощи, но все чаще
приходил к выводу, что я ничего не смогу сделать. Тех денег, что я
накопил за это время, и на пол курса не хватит, однако, передал их
ей через сына. Сам прийти туда больше не решился.
И вот,
накануне, просматривая группу, увидел сообщение, о том, что Лена
впала в кому, курс лечения не дал ожидаемых результатов. А девочек
забрали в интернат. И так противно стало от своего бессилия, но
поделать я ничего не мог.
— Скажите,
Иллай, — начал я, — а события прошлого возможно изменить этим
желанием?
—
Глобальные — вряд ли. Они так или иначе придут к своему
исходу.
— А судьбу
одной семьи? — не унимался я.
Хранитель
пристально посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
— Я вижу,
вы сделали свой выбор. Очень хорошо. А вот сервис для ремонта
машины, он все-таки выбрал ненадёжный. Плохо они прикрутили
колесико.