— А если бы знал?
— Знаешь что, Раженская? Ты сама помнишь, ко мне часто липли девушки. Я никому не врал и ничего не обещал, в том числе и твоей подруге. Поэтому моей вины здесь нет.
— Понятно, — отозвалась я, не желая спорить. Неожиданно почувствовав себя измотанной, я захотела как можно скорее оказаться дома.
— Что ж, — протянул он, поднимаясь на ноги. — Думаю, на сегодня с нас обоих достаточно.
— Это уж точно, — согласилась я, наблюдая за тем, как Дарлинг, вскинув руки, потягивался.
Никогда еще не видела, чтобы это делали с таким уверенным и самодостаточным видом. Все же сразу заметно, что он благородных кровей, пусть даже в нынешнем мире это не играет большой роли.
— Пока? — попрощалась я с какой-то вопросительной интонацией.
— Так не хочешь расставаться, Клара? — не упустил возможности поддеть меня Макс.
— Ну да, — саркастично ответила я. — Я мечтала об этом моменте весь день.
— Неужели кто-то ждет дома?
Вопрос не застал меня врасплох. И даже почти не встревожил. А ответ сам сорвался с губ:
— Да. — Я соврала не задумавшись. Макс окинул меня взглядом с головы до ног, а по моей спине прошел холодок.
— Ясно. Ну, тогда положусь на тебя. Смотри, чтобы никто не пришел ко мне с разборками. — Дарлинг наверняка вспомнил нашу вчерашнюю беседу в столовой, когда я допытывала его вопросами о девушке.
— Не беспокойся.
— До завтра, Раженская, — попрощался он, прокручивая перстень на пальце. Макс носил его еще со времен академии.
— До завтра, Максимилиан, — попрощалась я, прекрасно зная, что он ненавидит свое полное имя.
Его взгляд метал молнии. Уверена, я отвечала ему тем же. Напряжение, недовольство и необъяснимая злость всегда сопровождали наши отношения. Даже теперь ничего не изменилось. По крайней мере, я хотела на это надеяться…
7. Глава 7 Активация артефакта
Макс
Я не хочу изменений,
Но я к ним готов.
Она меня не ненавидит… Надо же какое открытие. А я всегда считал иначе.
Шагая по дороге и ловя взглядом огни мигающих фонарей, я обдумывал все слова, сказанные в этот вечер. От рассуждений Клары веяло наивностью, которую, казалось бы, время уже давно должно было вытравить. Но, возможно, именно эта бесхитростность, верность своим принципам и отличала Раженскую от остальных.
Что ж, родители дали своей дочери прекрасное воспитание — благородное. И дело не в умении вести себя с людьми и не в знании этикета, а в честности и доброте. Мой отец учил меня прямо противоположному, и это не могло не оставить следа.