Добравшись до дома, я разулся и сразу же направился в спальню, не останавливаясь, чтобы поговорить с Элиотом, который все так же сидел в гостиной. Он смотрел на меня волком, видно, погрузившись в свои нелепые обиды.
Если бы этот разгильдяй по-настоящему пожелал свободы и решил добиться чего-то, не используя связи семьи, я бы помог ему. Ведь в свое время нас с сестрой тоже поддержали. Но Элиот не желал ничего, кроме как бесцельно прожигать жизнь. Его устраивало богатство, а вот обязанности и долг, что оно накладывало — нет. Поэтому завтра он навсегда покинет мой дом. Хватит использовать мое жилище, как временное убежище, где можно спрятаться. Это раздражает и мешает.
Переодевшись и умывшись, я подошел к магприемнику, настраивая его на местную станцию. Не то чтобы я любил музыку, главным образом меня интересовали новости, которые передавались каждый час.
Время близилось к полуночи.
Составив план дел на завтра и так и не услышав ничего интересного по магприемнику — все внимание было привлечено к императорской семье, я выключил его. Мы и раньше не часто виделись с сестрой, сказывалась большая разница в возрасте, а теперь было впору договариваться о встрече за месяц, чтобы вклиниться в ее загруженное расписание. Розали покинула дом, когда мне исполнилось десять, и с тех пор мы жили под одной крышей от силы лишь несколько месяцев, когда она первые два года приезжала на каникулы из академии. Потом случился грандиозный скандал, и в родительском доме сестра больше не бывала, даже ее имя в его стенах стало под запретом.
Когда я уже собирался лечь в постель, в дверь спальни постучали.
— Элиот, — открыв и прислонившись плечом к косяку, произнес я.
— Решил пожелать тебе спокойной ночи. — Улыбка парня выглядела подозрительной.
— С каких пор ты следуешь правилам хорошего тона?
— С недавних? — предположил он.
Я взглянул на часы — было поздно. Если не лягу сейчас, завтра весь день прохожу как вареный.
— Чего ты хотел? — решил я сразу перейти к делу. Никогда не поверю, что люди способны поменяться за один день.
— Попрощаться. Я уйду рано утром. — Наверное, если бы я не размышлял лишь о том, когда же он уйдет, то заподозрил в его словах подвох.
— Хорошо. Куда пойдешь?
— Вернусь домой.
— А из-за чего уходил? — ради приличия поинтересовался я.