- Зачем? – испугался парень.
- Чтобы голова не болела.
- Все, все, я ушел.
- А теперь мы плотно займемся вами,
барышня. – Доктор потер ладони друг о друга.
- Что это за обращение такое –
барышня? Где вы его услышали, доктор? – Марта повернулась на левый
бок и почувствовала укол в филейную часть тела.
- Один из торговцев так говорил.
Уважительное обращение к девушке, как-то так. – Врач почесал
затылок. – Хотя, он употреблял его в уничижительном смысле, но я-то
наоборот, в уважительном. Так, осторожно вставай, я помогу тебе
одеться. Плечевой сустав зафиксирован, так что даже не думай
напрягать мышцу – будет больно. И шевелить не пробуй, а то заживать
долго будет. Считай всем телом на правую руку приземлилась.
- Хорошо. – Девушка заворочалась,
доктор помогал. – Значит, нас теперь ждет рабство?
Врач искоса посмотрел на Марту и,
вздохнув, ответил.
- Не всех, но в целом ты права.
Женщин и детей отправим в пещеры, а вас за помощью.
- То есть? Поясните. – Попросила
девушка.
- Отец объяснит. – Доктор помог ей
обуться. – Пойдем, я тебя провожу. Голова не кружится?
- Нет вроде. – Пальцами левой руки
Марта коснулась виска. – Координация нормальная.
- Это я и сам вижу. – Буркнул
врач.
В коридорах было пусто, словно
поселок в горе вымер. Обычно по проходам носились дети, задорно
веселясь и балуясь. Усталые шахтеры возвращались после смены,
громко переговариваясь. В мастерских визжал инструмент, велись
ремонтные работы. Изредка гору трясло – взрывотехники подрывали
динамит, откалывая куски скалы. Сейчас же везде стояла мертвая
тишина и Марте становилось жутко. Она поправила пустой рукав и
пошла заметно быстрее. Доктор открыл перед ней дверь зала и
заторопился по своим делам.
Внутри небольшого помещения, скорее
кабинета, где отец проводил текущие совещания по рабочим вопросам,
за столом сидел старый Кливи, Кевин, попавший сюда в первый раз и
его отец, Марк. Уэйн сидел в своем кресле и пристально смотрел на
вошедшую дочь. Марте показалось что этим взглядом отец желал
запомнить ее, каждую ее черточку. Девушке стало нехорошо, в душе
поселилась тревога и ожидание неприятного разговора. Так бывало,
когда маленькая Марта что-то натворила и ощущала неизбежность
наказания от строгого сурового отца. Который сейчас проявился с
совсем другой стороны – в выражении его лица отмечалась нежность и
тоска.