Не понятно было, ругается он или это ответ на вопрос.
И вот тут я неожиданно начал «трезветь».
– А что случилось-то, в самом деле? – спросил я, размышляя, что должен, по их мнению, знать, а чего не должен. – Что я опять натворил-то, по-вашему?
– Это я у тебя спрашиваю! – повернулся ко мне эрцог.
Сидел он между мной и инспектором Джастином, вот и вертелся, как...
– ? – я уставился на него недоумевающе.
– Два наших корабля погибли в районе Плайты!
– А что они там делали? Патрулировали? – спросил я нарочито спокойно. – Боевых действий в этом секторе с нашей стороны не было, за это ручаюсь. Есть записи станций слежения. Мы можем прислать. Возможно, они вам чем-то помогут? – Я встретился с ним «честными» глазами и продолжал. – А почему ДВА ваших корабля? Наш патрульный висит там один. Значит, и ваш должен быть один. Там что-то произошло? Эрцог, если вы не приоткроете карты, мы вам не поможем. Политика политикой – но два корабля – серьёзные потери. Как капитан, я вам очень сочувствую.
Но эрцог игру в сочувствие не принял. И не поверил мне ни на миг.
Чем дольше я говорил, тем больше обострялись его черты. Он пристально смотрел на меня, и пред моими глазами начала медленно растекаться тьма.
Меня потянуло в неё, и я сопротивляться не стал. Ощущал, что по-прежнему защищён кем-то невидимым. Доверившись новому ощущению, закрыл глаза и увидел мерцающее переплетение линий.
Это было похоже на линии эйи, взятые в каком-то другом ракурсе.
Я стоял теперь не внутри переплетения, а висел немного над ним, и видел светящиеся с разной силой нити и светлые пятна пересечений.
Мало того, переплетение жило и двигалось. Оно как бы убегало от меня, и приходилось концентрироваться на отдельных светлых сполохах и пятнах, чтобы снова приблизить его.
Одно из светлых пятен поддалось и стало расти. Я остановил его взглядом.
Оно светилось и пульсировало, давая себя «ощупать», словно понимало, что я ничего не хочу от него.
Я «ощупал», поймав в нём неожиданную плотность бусины.
И пятно-бусина тут же ускользнуло мимо меня, включаясь в другое переплетение линий и пятен.
Я открыл глаза.
Во-первых, мы с эрцогом, оказывается, стояли. Во-вторых, холодные серые глаза Локьё стали неживыми, стеклянными.
– Вы устали, вам нехорошо? – спросил я эрцога и шагнул, чтобы поддержать его.