- Это Высоцкий и Трещалов! – Крикнул из-за забора голос без
хрипотцы.
- Ну что за срочность? – Недовольно сказал я, топая к калитке в
одних трусах и ватнике. – Неужели заслуженных артистов РСФСР дали
после спектакля?
- Лучше! – Во двор заскочил Володя Высоцкий, тряся помятой
«Правдой» в руке. – Точнее, хуже.
- Херово дело, - пробурчал Володя Трещалов.
В доме, пока Вадька кипятил чайник, а оба артиста сыпали
проклятьями, я по диагонали посмотрел статью в газете под названием
«Звенящая пошлость!» Спектакль «Иронию Судьбы» обвиняли во всех
смертных грехах. Писали, что он не смешной, аморальный, потакает
низменным людским инстинктам. А главного героя пьесы за половую
распущенность просто необходимо вызвать на партсобрание, как
следует проработать и поставить на вид. В общем, спектакль, в
котором воспевается пьянство и который растляет нашу молодёжь,
срочно требуется закрыть. Ни про актёрскую игру, ни про песни и
стихи, что звучат в пьесе, не было сказано ни слова.
- Ясно, - грустно пролепетал я. – Если очень захотеть, то можно
«докопаться» и до телеграфного столба. Кто автор этой херни? Тут
кусочек оторвался.
- Кто, кто? – Махнул рукой Трещалов. – Олег Николаевич Ефремов,
руководитель «Современника».
- Они у нас в субботу вечером на спектакле были, - пророкотал,
сжав кулаки Высоцкий.
От этой новости, мне стало не по себе, потому что когда бьют
свои – это гораздо больнее. Вадька принёс чайник, и мы разлили по
чашкам чай, а в вазочку насыпали задеревеневшие баранки, которые
можно было употреблять лишь после предварительного окунания в
кипяток.
- Давайте ему морду набьём, - заговорщицким шёпотом предложил
Владимир Семёнович.
- Я согласен! – Поднял руку Владимир Леонидович.
- Не, не, не, - замахал я руками, - мордобоем делу не
поможешь.
- Это даже как-то не интеллигентно, - согласился со мной Вадька
Бураков.
- Да, к людям сейчас нужно относиться помягче, а на вопросы
смотреть поширше, - пробормотал я. - Стойте! А у «Современника»
есть какие-нибудь проблемы?
- У кого их нет, - ухмыльнулся Высоцкий. – У «Современника» нет
своего помещения.
И тут я понял, что к чему.
- Плохо дело, - я встал и прошёлся. – Спектакль не понравился
Фурцевой, которая тоже была в зале. А Ефремов накатал свой
пасквиль, чтобы угодить министру культуры и выцыганить для театра
помещение. Это значит, скоро появится и другая статейка от
передовиков производства. От доярки с огорода, и от слесаря с
Уралвагонзавода.