В маленькую комнату для гостей, где мы шептались, заглянула Лиза
и посмотрела вопросительно на меня.
- Белый танец, - скромно сказала она.
- Сейчас я с кавалерами поговорю, и тогда потанцуем, - ответил
я, после чего девушка разочаровано закрыла дверь.
- Значит так, - я внимательно посмотрел на обоих Владимиров
разом. – Спектакль закрываем, съёмки отменяем, гипс снимаем,
клиента провожаем. Возражение не принимаю!
Я тут же двинулся на танцы к Лизе, однако Высоцкий и Трещалов
вцепились в меня, как бульдоги.
- Это не разговор! - Захрипел Владимир Семёнович.
- Хорошая же девушка, - наседал Владимир Леонидович.
- Мало нам режиссёра – пораженца, ты ещё тут будешь наш труд
закапывать! – Продолжил рычать Высоцкий.
- Мы тебя без согласия отсюда не выпустим! – Приготовился меня
удерживать любыми доступными способами Трещалов.
- Что? Двое на одного? – Я встал в боксёрскую стойку. – У меня,
между прочим, друг - Олимпийский чемпион в полулёгком весе! И
разряд по шахматам! Я сейчас, как передвину е2 на е4! Как зашахую,
заматую, мало не покажется! – Я отскочил немного назад и начал
качать корпусом, как в ринге. – Вечный шах, покой нам только
сниться!
Володя Трещалов тоже поднял кулаки к подбородку, не зная, чего
от меня ожидать.
- Да опусти ты руки, - сказал Высоцкий. – Не видишь, он над нами
издевается.
- А это что значит? – Не понял друга будущий «Сидор Лютый».
- Значит, Светличная на роль Гали утверждена, - рыкнул поэт.
Тут в «переговорную комнату» заглянули с растерянными лицами
Нина Шацкая и только что упомянутая нами Света Светличная.
- Нам скучно, - протянула Нина.
- Сейчас девочки, идём, - улыбнулся Высоцкий.
- У нас тут спор кое-какой вышел на тему современного театра, -
хохотнул Трещалов.
Актрисы со спокойным сердцем закрыли дверь.
- Кстати, а почему Наталья ушла из театра? – Удивился я. – Из-за
статьи?
- Муж, Гена Шпаликов, снова запил, - ответил Владимир Семёнович.
– Да, а где твой самородок из Березников? Бурков этот? Завтра ведь
уже четверг.
- Телеграмму дал, денег на дорогу выслал, завтра утром поеду на
Ярославский вокзал, встречать, - пожал я плечами.
- Тогда завтра же вечером и веди его на спектакль, - сказал
Высоцкий, направляясь в комнату, где ритмами самой современной на
данный момент в Мире эстрады гремел магнитофон.
Я тоже хотел было присоединиться к танцам, но в коридоре меня
перехватил для разговора автор «Звёздных войн», Виктор Прохоркин.
Точнее выразиться я догадался по выражению лица, что Витюша что-то
важное хочет мне сообщить. Потому что писателя прозаика покачивало,
как в лёгкий шторм на палубе корабля. И единственный звук «мы»,
который он издавал, можно было трактовать по-разному. Хлипкое тело
студента я проводил всё в ту же маленькую комнату для гостей и
усадил на раскладушку.