Сбоку зашуршало, Макс, замерев от страха, скосил глаза, и
заметил лежащего на полу Сухроба. Таджик давно проснулся и наблюдал
за происходящим через узкое вертикальное окно входных дверей.
Несмотря на стрессовую ситуацию, Максим отметил четкие и
слаженные действия бандитов. Пока одна команда выносила магазин -
другая хладнокровно убивала рехнувшися людей, число которых, что
удивительно – совсем не убывало.
Вместо того, чтоб забиться по щелям и не отсвечивать - люди сами
шли на смерть, ложась десятками под кирками и редкими очередями из
«Утеса». Присмотревшись более спокойно, Макс с удивлением подметил,
что ни одна из жертв не делает попыток убежать, спрятаться или
как-то защитить себя. Все непонятно и очень, очень странно.
Просто, за гранью восприятия.
А налетчиков интересовало не одно оружие. В решетчатый кузов
грузовикалетели стопки камуфляжа, связки обуви, рюкзаки, палатки и
капроновые тенты. Загрузили даже пару велотренажеров.
Закончилось все так же быстро, как и началось – похоже, что их тут
ничего, кроме Спорттовар, не интересовало. Водитель джипа громко
посигналил, и все бандиты шустро рассосались по своим местам.
Уходили машины в том порядке, как и приехали. Впереди джип, за ним
цистерна с пулеметом, и замыкал движение КАМАЗ. Под колесами
трещало и чавкало месиво раздавленных людей. Максима вывернуло
второй раз за день.
Сейчас его срубило крепко - он сполз на пол и почувствовал, что
отключается. Голова кружилась и болела, тошнота никак не проходила,
и он серьезно испугался, что подхватил дозу радиации. После всего
увиденного, сильно захотелось выпить водки, и - неожиданно – в его
губы ткнулось горлышко бутылки.
- Пей, брат! Пей - полегче станет.
Лицо Сухроба раскачивалось и плыло, но он взял бутылку и сделал
несколько глотков. Минералка. Максим выпил половину, остальное
вылил на пылающую голову и его немного отпустило. Таджик во всяком
случае - материализовался четко.
- Полегче, брат? Пойдем, сидеть нельзя – погибнем.
Увлекаемый Сухробом, Максим встал и с неохотой потащился следом,
в сторону подсобки. Там посмотрел в открытый, выходящий на улицу
дверной проем, и снова пол качнулся под его ногами. Прямо посреди
проезжей части ели человека. Женщина лежала на асфальте, ее
рвала толпа и никто не делал попыток прервать это
безобразие.