Макс начал отрубаться, но в голове, красивым веером взорвался
фонтан брызг, и он не сразу понял, что это не желанный сейчас
обморок. Это Сухроб залепил ему звонкую пощечину и, следом навалил
еще одну. Потом еще пощечина, еще…Примерно с пятой реакция на удар
сработала, Максим схватил таджика за отвороты куртки
и с силой
влепил в стену. Хотел ударить кулаком, но обессилено обмяк, увидев
знакомую улыбку.
- Чего дерешься, совсем с ума сошел?
- Я не сошел. С ума он сошел, людей жрет. – Таджик красноречивым
жестом показал рукой в проем, через который просматривалась улица.
– И нас придет сожрет, если не закроемся! Работать надо Максим,
проход быстро закрывать!
Он был, безусловно прав и работа закипела. Генератор весил
килограммов восемьдесят, но Сухроб в туалет втащил его один. Ямаха
хорошая машинка, тихая и в маленькой туалетной комнате ее совсем не
будет слышно. Максим понял замысел Сухроба, когда подошел вплотную
и осмотрел проем, откуда вчера вырезали двери. На их месте
сейчас торчали два вертикальных швеллера, вмурованных еще
строителями здания.
Макс, внимательно осматривая швеллера, наконец – понял замысел
таджика, хмыкнул одобрительно и включил сварочный инвертор. Сухроб
закивал согласно черной шевелюрой, выдернул несколько уголков из
кучи – и работа закипела. Варили крест - накрест, друг на
друга, и как получиться. К моменту, как их запеленговали психи,
проем надежно закрывала хаотичная решетка из приваренных к
швеллерам и схваченных между собою уголков. Но ненормальные вели
себя тревожно, они не уходили, давили на решетку и пробовали
дергать. Сухроб метнулся к куче инструмента, дернул перфоратор и
схватил гроздь крупных анкеров.
От выхода на улицу, в помещение самой подсобки, вёл
коридорчик, длиной метра
четыре и шириною метра в полтора. Максим, после короткого
раздумья, решил, что им повезло еще раз. Сухроб сверлил в стенах
множество отверстий, и Макс закручивал ключом – трещеткой
анкера. Снова сварка, снова уголки - и вскоре коридор стал
напоминать сплошной четырехметровый еж, ограниченный по бокам
стенами. Уголки пересекали его хаотично и во всех возможных
направлениях. Вот теперь можно перевести дух, но неугомонный
Сухроб снова тормошит и показывает в сторону торгового зала.
О, Господи, ну и зверинец! Решетку на большом окне всю облепили
психи, собравшиеся, похоже – со всей улицы. Оскаленные морды,
царапающие двери пальцы - и кровь. Кровь везде – на одежде,
всклоченных волосах, вокруг ртов и на протянутых руках. Одеждой
рехнувшиеся горожане вообще не заморачивались. Максима
поразила голая по пояс толстая старуха с обвислой обнаженной
грудью. Она бездумно дергала за прутья и, вероятно - издавала
звуки, неразличимые за закрытыми дверями. Грудь колотилась о
решетку в унисон движениям, что чокнутую бабку нисколько ни
смущало.